Лабиринт Химеры - стр. 31

– И что вы от меня ждете? – немного раздраженно спросил он.

– Время смерти мне известно, – ответил Ванзаров. Сейчас надо было взвешивать каждое слово. Психологика успешно работала не только против преступников. Оттого, вероятно, Лебедев и не любил ее.

– Да, мне сообщили. Кстати, этот Шадрин, санитар, толковый малый. Помог тело перенести и вообще дельно рассуждает…

– Рад слышать.

Лебедев скомкал в кулаке сигарку и швырнул под ноги.

– А вот мне радоваться нечему.

– Кроме вас, некому ответить на второй главный вопрос, – как мог мягко, сказал Ванзаров.

– Это какой же?

– Как такое возможно…

– И что вы от меня хотите услышать?

– То, что может сказать только великий криминалист.

Аполлон Григорьевич раздраженно отмахнулся.

– Перестаньте, друг мой, не пытайтесь ко мне подлизываться. Ваши старания вижу на три шага вперед.

– Неужели все так плохо? – спросил Ванзаров.

– Плохо то, что я не могу признавать очевидный факт. И, тем не менее, это есть. Доказательство лежит на столе в мертвецкой…

– Почему не можете?

Лебедев широко развел руками.

– А то вы не понимаете! Девицу, симпатичную, надо сказать, нашпиговали, как поросенка чесноком!

– Вам такое попадалось?

– Чтобы молодое человеческое тело в двух десятках мест продырявили толстым шилом или заостренным прутом, а потом в эти дырки воткнули ветки, как в клумбу? Причем воткнули так, чтобы вытащить было невозможно: изнутри обломки веток загнуты и упираются в кожный покров? Нет, мне такое не попадалось!

– Там у нее на груди еще…

– Это сущий пустяк! – Аполлон Григорьевич резким жестом словно бы отмел возражения. – Всего лишь срезали кожу тонкими полосками вроде какого-то иероглифа.

– Астрологический знак, – сказал Ванзаров.

– Что?

– Знак Льва.

– О, ну тогда совсем другое дело! – и криминалист выразился так, что уши матерого извозчика покраснели бы от стыда.

Этому Ванзаров был рад: Лебедев выпустил пар и теперь способен нормально вести беседу.

– Аполлон Григорьевич, объясните, каким образом барышня с такими ранами смогла прожить не менее двенадцати часов, при этом была счастлива, передвигалась сама и, по словам свидетелей, танцевала?

– Для танцев у нее отлично развита мускулатура икр. И имеются мозоли на пальцах ног, что говорит вот о чем – она танцует много и часто, – последовал уклончивый ответ.

– Разве человеческий организм может вынести такое страдание?

– Не только страдание, там налицо заражение крови, кровопотеря.

– Каков ваш вердикт? – Ванзаров не отставал, хуже репейника.

– Могу сказать, что ни один жизненно важный орган ветками не задет, – сказал Лебедев. – А как она это вытерпела… Не знаю. Радуйтесь. Да, я не знаю…