Лабиринт Химеры - стр. 22
– Нет, никогда ранее не видел.
– Чудесно. Что же дальше?
…А дальше городовой потребовал от Шадрина немедленно привести в чувство господина Антонова. Он сбегал за нашатырем, дал понюхать и посадил на лавку. Пришел черед барышни. Тут городовые дружно отступили в сторону. Шадрин подошел к ней и спросил, что случилось. Барышня не отвечала, улыбалась и все прыгала. Накидка распахнулась, и Шадрин увидел…
– Вам доводилось встречать такие ранения?
– У нас в больнице такого не видывали, – развел руками Шадрин. – Не знаю, где могут быть примеры…
– Что вы предприняли?
– Права не имею заниматься лечением. Побежал за доктором Дубягским, вытащил его из постели полусонного, упросил одеться. А он как увидел…
– Не бойтесь, говорите, – подбодрил Ванзаров.
– Мне бояться нечего. Схватился за голову, говорит: «Это мне возмездие за грехи мои» – и пошел в провизорскую. Я замешкался, а когда заглянул, он уже банку Spiritus прикончил.
– Да, это заметно, – кивнул Ванзаров. – А что же барышня?
– Стояла себе, пританцовывая, – ответил Шадрин. – Городовые от нее держались подальше. Пришлось мне бежать за доктором Затонским. Он у нас за главного.
– Это логично. Что же Затонский, исполнил долг врача?
– Осмотрел ее, сделал заключение: помочь невозможно, барышня вот-вот умрет. И сел на лавку.
– То есть не предпринял никаких мер, чтобы ее спасти?
– Какие меры могут быть с такими ранами? – удивился Шадрин.
– Вы медики, вам виднее. Я всего лишь чиновник сыскной полиции…
– Нельзя доктора Затонского обвинять, он поступил, как полагается.
– На этот счет могут быть разные мнения, – заметил Ванзаров. – Вам ничего не показалось странным?
Вопрос привел санитара в некоторое замешательство.
– Странным? – переспросил он. – Куда уж страннее?
– Например, не показалось, что доктор Затонский не сильно удивился такому сюрпризу посреди ночи?
– Доктор Затонский обладает крепкими нервами. Для него это пустяк.
– А вы? – спросил Ванзаров.
– Что я? – Шадрин не понимал, куда клонит полицейский.
– На вас произвело впечатление?
– Редкое зрелище. Хотя в мертвецкой я всякого насмотрелся.
Ванзаров встал с бревна, еще не прогревшегося как следует, и отряхнул налипшие крошки коры.
– О нашем разговоре прошу никому не сообщать, – сказал он. – Особенно если Сыровяткин будет любопытствовать. А он будет.
– Как скажете.
– Где ее одежда?
– Сложил в кладовой, чтобы не попортилась.
– Мне сказали, что, кроме накидки, у нее еще что-то было?
– Не видел, – спокойно ответил Шадрин. – Когда до палаты ее довели, доктор Затонский плащ снял, мне бросил, больше на ней ничего не было. Даже туфель.