Лабиринт - стр. 49

– Для меня в этом нет никаких сомнений. Я не представляю себе его природу: был ли он кем-то создан или же возник одновременно со всей Вселенной? Не знаю. Голос в пещере говорил, что Лабиринт существовал всегда. Но я знаю, что он способен собирать информацию, принимать на основе ее решения и конкретными действиями воплощать их в жизнь.

– Получается, что на Лабиринт можно оказывать воздействие?

– Конечно. Свидетельством тому является то, что произошло с нами. Все дело в том, как предугадать, к каким последствиям приведет то или иное воздействие на Лабиринт?

– А как вы сами оцениваете то, что произошло с вами?

– По-моему, вначале Лабиринт не придал большого значения нашему появлению. Решающим моментом стал тот, когда Киванов проник в треугольный зал с зеркалами. По-видимому, это был какой-то ключевой узел, или, если хотите, орган Лабиринта. Его ответные действия сейчас кажутся мне похожими на реакцию иммунной системы организма, отвечающей на проникновение в него чужеродных микроорганизмов. Они были как будто неосознанными, инстинктивными. Ведь с его возможностями он мог разделаться с нами намного более простым и эффективным способом, чем натравливая на нас двойников.

– Тем не менее вам было передано послание, – заметил Ли. – Следовательно, Лабиринт понимал, что имеет дело с мыслящими существами.

– Только неизвестно, насколько высоко он оценил наши умственные способности. Особенно после того, как мы отказались выполнять его требования, – ответил Кийск.

– Требования, как я понял, были весьма резкими и при этом не было дано никаких объяснений.

– Когда хотят прогнать надоедливую собаку, ей тоже ничего не объясняют, просто замахиваются палкой и кричат: «Пошла вон».

– Хорошо, взглянем на это с другой стороны, – подался вперед Смит. – Почему Лабиринт, сначала пытавшийся убить вас, позволил вам с Кивановым пройти по своим ходам и вернуться на Землю?

– Он не просто позволил нам вернуться, но и сам провел нас. Трудно предположить, что, двигаясь наугад, мы сами выбрали правильную дорогу. То, что Лабиринт смог понять, куда мы хотим попасть, и указал нам верное направление, лишний раз подтверждает то, что он нечто большее, чем просто система ходов.

– Что же он такое? – опередив Смита, спросил учитель астрономии.

Кийск скривил губы и покачал головой. Если бы кто-нибудь другой из присутствующих задал тот же самый вопрос, Кийск предложил бы ему самому полазить по Лабиринту, а после попробовать дать ответ. Но пожилой Штраггратерн, – так, кажется, обозначил его Глебов, – почему-то внушал Кийску доверие. Несмотря на кажущуюся мягкость и добродушие, в нем чувствовалась внутренняя сила, уверенность в себе, умение переубедить, настоять, склонить на свою сторону. Не то что этот самоуверенный всезнайка Смит, которого Штраггратерн легко задвинул на второй план.