Лабиринт №7 - стр. 31
Воспоминания о расточительной жизни нам не грозят. Мы жили в другие времена. Жили и любили друг друга крепко. С нами осталась та часть судьбы, которую мы пересекли вместе. И пока она здесь, все остальное не имеет значения.
Наши поступки были нашими собственными. Мы знали о последствиях. Прятаться было не за кого. Понятия о том, что можно откупиться от ментов или откосить от армии, практически не существовало. Родители тех лет обычно принимали сторону закона, можете себе представить!? Это поколение породило огромное количество людей, которые могут рисковать, решать проблемы и создавать нечто, чего до этого не было, просто не существовало. Значит, наша свобода действительно была. Была без приставки «псевдо». У нас была свобода выбора, право на риск и неудачу, ответственность, и мы как-то просто научились пользоваться всем этим. Если Вы один из этого поколения, я вас поздравляю. Нам повезло, что наше детство и юность закончились до того, как правительство не купило у молодежи свободу взамен за ролики, мобилы, фабрику звезд, пиво и классные сухарики… С их общего согласия… Для их же собственного блага…
Пройдет еще несколько лет и по улицам этой планеты пройдут люди с электронными имплантантами – по своему совершенные, и это уже будем совсем не мы. Наше поколение увязло в прежней системе ценностей как динозавр в реликтовом болоте. Там и останутся его кости. Так же как наша жизнь.
– Эх, парень! – оборвал себя автор. – Стареешь ты, наверное, и слабеешь – уж точно. Ты сам превратился в субъекта с башкой, фаршированной чужими мыслями и общими местами – ходячий гибрид газетного штампа с программой новостей. Ты стал приторно-сентиментальным, брат, скоро и менторствовать начнешь: мол учитесь, юные – берите пример. С чего? А черт его знает! Да простит мне читатель краткое отступление в страну утраченного детства. – Ему стало грустно. Выходило, что с этим бардаком он тоже что-то терял.
Прошли времена, когда раз в неделю – минимум – он принимал решения начать жизнь сызнова. Что поделаешь – возраст. Старость? Еще нет. Ее предчувствие.
«Счастливые годы, веселые дни, как вешние воды…» – и ничего не осталось, кроме слабо раздражающих воспоминаний. «Когда поймешь умом, что ты один на свете», – вот правда жизни. Правда, но не вся. Впрочем, не слишком ли много цитат для одного раза?
Так вот, были еще Павел и Петр – два громилы с добрыми глазами. Внутрисемейные драки школьных лет сменились легким подтруниванием друг над другом и настоящим мужским взаимопониманием.
Они имели яицатупер (репутация