Кватро - стр. 12
Али бросил на нее гневный взгляд, и Адима поняла, что уж лучше помалкивать, а то могут принять за неверную и убить.
– Вот увидишь, что будет после смерти, и пожалеешь о своих словах.
– Я сейчас живу и не думаю, что будет со мной после смерти. Это слишком далеко. Вообще-то этому Мухаммеду повезло в каком-то смысле, – он женился на богатой взрослой женщине, и она всегда являлась тылом для его проповедей, пока была жива.
– Это Аллах дал ему такую жену, чтобы он смог реализовать свой потенциал и передать миру слова Бога как самые верные и точные, потому что именно Мухаммед был последним пророком. Не Ной, не Иисус, ни Моисей, которые также были пророками, но более ранними предшественниками Мухаммеда. Последний двенадцатый имам по многим версиям не погиб, а скрылся. Он и есть Махди, и его прихода мы все ждем.
– Однако, когда умерла его жена, ему стало очень тяжело без ее поддержки. Он скитался, создал себе образ мученика и страдальца. Как будто за справедливость? А впоследствии столько войн и крови из-за раскола исламской религии на шиитов и суннитов, – А дима становилась смелее в своих выводах и взглядах, чувствуя себя в безопасности. – Столько войн прошло за отвоевывание территорий и новых земель, для расширения географии влияния ислама. Зачем это?
– Потому что все должны знать, что Мухаммед последний пророк и его надо слушать, и верить только в Аллаха.
– Это не больше, чем чья-то фантазия, миф. А вам вдолбили в головы, что это истина во всех инстанциях, и вы все теперь свято верите в это. Ладно, – Адима махнула рукой.
Разве можно насильно поменять что-то? Нет, требуются особое доверие к новой идее и соответствующая обстановка в мире. Общая геополитическая.
После путешествия по территории бывшей Месопотамии и знакомства с религией мусульман Адима вернулась в Россию. Не к разбитому корыту. Она была полна информации и впечатлений. Намаз она прекратила делать и ходить закрытой тоже, сразу как вернулась в Москву.
– Если честно, мне эта закрытость очень надоела за девять месяцев жизни в Ираке и Иране. И потом, я родилась в другой культуре, в другой среде, – делилась она со своей подругой Машей. – Я не оправдываюсь. Хотя немного мучает совесть, что приняла ислам, а теперь, как говорится, отреклась. Я пошла на этот эксперимент ради творчества, ну и историю религии изучить хотела, как бы сказать, изнутри, что ли. Но все это оказалось лишь гротескными словами. И я больше не хочу быть привержена какой-либо религии. А вера в Бога осталась, и она со мной всегда. Мне не нужны посредники в моей вере в высшую силу.