Квартира за выездом - стр. 29

– Что дальше было?

– Что было? Избили Мишку. Если бы в форме был, не тронули бы, побоялись. А он в штатское переоделся, чтобы их не спугнуть раньше времени. Их девять человек, а Мишка один. Сашка, падла, мне сказал, что керосинили они (керосинить = пить спиртное), а что двигались, не сказал (двинуться = ввести в вену наркотик). Мишка в больнице две недели провалялся, на поправку пошёл, его и выписали. Утром выписали, вечером умер. А у него жена детдомовка, круглая сирота, и двое девчонок, старшей пять лет. Родня Мишкина в Запорожье где-то, Ленка даже не знает где, адрес в записной книжке не нашла. Дальняя родня. Может, они и не приняли бы её…

Максим вздохнул, тяжело проталкивая воздух в сжавшееся горло, словно стиснутое невидимым обручем.

– В общем, мы с ребятами договорились Мишкину зарплату Ленке каждый месяц отдавать, ну, будто бы ему положено. Оклад и надбавку за звание.

– А ему не положено?

– Нин. Ты чего? Кто же мёртвым зарплату платит? Мы с ребятами каждый месяц скидывались, кто по сколько может, а Ленке врали, а она верила. Смотрит на нас, плачет и улыбаться пытается. Ты бы видела её глаза! Девчонок бы Мишкиных видела! Крохи такие… не понимают, что без отца остались на всю жизнь. Помнишь, я три недели не появлялся и не звонил? Помнишь? Это тогда было, после Мишки.

– Ну?

– Взяли их. А Сашка уехал куда-то, мать не сказала куда. Да его бы и не привлекли, он Миху не бил, перетрусил. Полгода Сашки не было в Москве, а месяц назад появился. Ну и… встретил я его.

– И что?

– Ну и дал ему в шнифт (в глаз), от души. Кто же знал, что он ослепнет? Сначала на один глаз, потом на второй перешло. Кто же знал? Сашкина мать заявление накатала, меня и попёрли. Недостоин, типа, высокого звания… В общем, нам с тобой надо что-то решать, Нина. Мне работу искать надо, надо где-то жить, а тебе самой жить негде… Не повезло тебе в жизни.

– Это тебе не повезло, два года на меня потратил зря. Квартиры у меня нет, даже комнаты нет. И родственников нет, как оказалось. Я думала, хоть ты у меня есть. А тебя… тоже нет.

– Что ты заладила: нет, нет… Всё у тебя есть! И я… Я люблю тебя, Нина! – Максим взял её за плечи, развернул к себе лицом, посмотрел в глаза: – За место под солнцем надо бороться. Вот мы его для себя и расчистим, место. Бабулек, если тыриться начнут, определим в дом престарелых психохроников, – Максим нехорошо усмехнулся. – А с дядей твоим я разберусь, объясню популярно, как себя вести, чтобы дожить до старости.

До Нины наконец дошло: Максиму нужна столичная прописка. И про «психохроников» он не пошутил, говорил серьёзно. Он поселится в папиной квартире и устроит Зинаиде Леонидовне сущий ад. Чтобы поскорее умерла. И Ирка, Ираида, тоже. А с Кирей подерётся и его же посадит «за нанесение тяжких телесных», которое подтвердит судмедэксперт. Максима она знала. На всё способен. Раньше это её радовало…