Квантун - стр. 8

– Вы, голубчик, многого хотите. Чтобы и волки у вас были сыты, и овцы целы. Так, знаете, не бывает. В жизни всегда чем-то приходится жертвовать. И вы не исключение, – философски заметил влиятельный господин. – Дети рано или поздно узнаю̀т, что Деда Мороза не существует.

Видя искреннее отчаяние статского советника, покровитель подошел к своему протеже и похлопал того по плечу. Милосердия хозяину большого дома было не занимать.

– Не переживайте, Кондратий Яковлевич, – без какой-либо иронии поддержал он родственника. – Я что-нибудь для вас придумаю.

Воскресенский с надеждой поглядел на человека, который мог практически всё.

ЧАСТЬ I

Черный тигр

1.Серебряный рубль

Молодой чиновник в черном касторовом сюртуке бодро шагал по Бибиковскому бульвару в сторону Бессарабской площади. Его темно-русая шевелюра авантюрно вздыбилась, оголив высокий, в меру пологий лоб. Узкий подбородок и слабо выраженные скулы визуально увеличивали череп, который при всей своей округлости относился скорее к мезоцефальному, нежели брахицефальному типу. Чистые, светлые, глубоко посаженные глаза устало и в то же время удивительно проницательно глядели по сторонам.

Недурной юноша с интеллигентными чертами лица какою-то редкостной красотой не отличался. Атлет в его фигуре также не просматривался. Скорее субтильный, чем полнокровный, он являл собою собирательный образ молодого человека конца девятнадцатого, но отнюдь не начала двадцатого века: мечтательно-меланхоличный, застенчивый и кроткий. Нынешние юноши всё больше пропитаны социалистическими идеями, а потому активны, как ртуть, до дерзости смелы и до упрямства бескомпромиссны.

Наш темно-русый чиновник – птица иная. На таких барышни обычно не заглядываются. Такие нынче не в моде. Зато такие прекрасно раскрываются в приватном общении как занимательные собеседники и эрудированные личности. Но это уже совсем другая история.

Весьма заурядная внешность делала Антона Федоровича Горского (так звали чиновника) чересчур заурядным, и если бы не печать благородства на ясной физиономии, потомственный дворянин имел все шансы раствориться в блёкло-серой толпе киевских обывателей. По этой причине год назад (сразу по окончании университета) он принял единственно верное решение: отпустить усы. Их носили практически все государственные служащие и подавляющее большинство интеллигенции. Une belle moustache считались одной из главных мужских гордостей того времени, а их отсутствие воспринималось как моветон. Несмотря на оптимистичные ожидания, усы выросли довольно жидкие и невнятные, чем неимоверно разочаровали своего обладателя. Молодой человек не без сожаления уяснил, что устойчивый волосяной покров лица не порадует его ближайшие лет пять как минимум. А было ему в ту пору уже двадцать семь. Большинство его сверстников к этим летам обзаводились первоклассными эспаньолками, брутальными бакенбардами и роскошными усами, а тут…