Квантун - стр. 38
– Вы, вероятно, злитесь на меня за вчерашнее… Поверьте, мой дорогой, мне очень хотелось поехать с вами в оперу, но мой папенька мне строго-настрого запретил…
– Вы ни в чём не виноваты, милая Агата, – меланхолично улыбнулся письмоводитель. – Ваш отец желает для вас лучшего, нежели отношений с коллежским секретарем. Он так прямо мне об этом и сказал.
– Но вы ведь не станете его слушать, верно?.. – с надеждою спросила она.
– Да, он не сможет запретить моему сердцу думать о вас. Но и манкировать его мнением я также не вправе, – обреченно ответил Антон Федорович. – Всё-таки вы его дочь.
– Вы что же, отказываете мне иметь собственное мнение?
– Вовсе нет, – спохватился письмоводитель. – Я очень уважаю ваше мнение.
– Значит, вы боитесь моего папеньки?
– Что вы! Отнюдь нет, – уязвленно отозвался Горский. – Клянусь вам, если ваш батюшка вздумает меня пытать, я ни за что на свете не променяю свободу на счастье быть с вами! Потому что я… я…
Барышня восторженно округлила глаза, подалась вперед. Коллежский секретарь почувствовал сладкое амбре ее духов.
– …я люблю вас! – закончил, наконец, фразу письмоводитель.
– О, мой дорогой!.. Как давно я мечтала именно о таком рыцаре, как вы! – с придыханием прошептала Агата. Голос ее показался Антону Федоровичу самым приятным из всех звуков этого мира.
Судебный следователь Воскресенский вышел от председателя Окружного суда с тяжелым и гнетущим чувством. Примерно с таким же чувством опытный врач покидает палату безнадежно больного пациента.
Его высокородие Константин Константинович Александров-Дольник встретил своего равночинца подчеркнуто снисходительно. Выслушав краткий доклад о пойманных театралах-карманниках, председатель суда довольно улыбнулся, причмокнув губами. Справился, не Горский ли распутал это непростое дело. Воскресенский врать не стал, но и петь дифирамбы своему помощнику и письмоводителю не взялся: сделал упор на свою энергичность. Константин Константинович бодро кивал, однако сразу понял, что мазуриков удалось поймать исключительно благодаря настырности и таланту коллежского секретаря.
– Славного вы помощника воспитали, Кондратий Яковлевич, – заключил под конец Александров-Дольник. – Очень, очень достойную смену себе подготовили!
– Я покамест на покой не собираюсь… – побледнел Воскресенский.
– Поймите меня правильно. В последнее время я начал замечать, что занимаемая вами должность несколько вас тяготит. Да и возраст уже, согласитесь, не тот.
– Напротив – я полон сил и энергии!.. – запротестовал судебный следователь.
– Однако стоит отметить, ваши методы ведения расследований устарели. В чём-то вы, безусловно, потеряли сноровку. Признайте, консерватизм в вашем деле только мешает. Взять хотя бы ваше упорное нежелание переезжать в это здание. У нас все судебные следователи имеют при Окружном суде камеры. И только вы по старой привычке сидите вместе с полицией в вашем Бульварном участке.