Квантун - стр. 19
«Стало быть, женщина. Служанка. Или ассистентка. Хотя скорее первое».
Ни первое, ни второе. Женщина в строгом домашнем платье приходилась Лютикову женою. Обручальное кольцо не оставляло сомнений.
– Добрый день, сударыня, – учтиво поздоровался Горский.
«Голову держит ровно, но с опаской, так и норовит отвести взгляд в сторону. Вероятно, из мещан».
– Здравствуйте, – тихо пролепетала она. – Прошу вас, проходите.
– Благодарю.
Перед тем как войти, коллежский секретарь несколько секунд осматривал внутреннюю обстановку.
– У доктора сейчас пациент. Вам придется подождать, – предупредила дама. – Прошу вас, присаживайтесь.
С этими словами она удалилась, оставив Антона Федоровича в крохотной передней наедине со старенькой банкеткой. Помещение оказалось настолько тесным, что если бы не замызганное треснутое окно, выходившее на спуск, впору было ощутить себя жуком, посаженным в спичечный коробок. Между тем здесь, точно в народной сказке, имелось три выхода. Первый, разумеется, на улицу. Второй – во внутренние, надо думать, жилые покои. Ну и за третьей, самой более-менее презентабельной дверью слышался мягкий неразборчивый баритон. Там, по всей видимости, проходил сеанс терапии.
Коллежский секретарь присел и тотчас почувствовал себя некомфортно. Если бы его сейчас кто-нибудь увидел, то непременно бы над ним посмеялся из-за комичности обстановки, в которой он очутился. Находиться в глупом положении Горскому ужасно не нравилось и ужасно его злило. Будто самая комнатка провоцировала пациентов на агрессию и необоснованное проявление ажитации.
«Здесь любому здоровому покажется, что он больной. Интересно, что это: намеренная проверка нервов до встречи с врачом или дефицит пространства?»
Исходя из скромных размеров домика, второй вывод звучал убедительнее.
В кабинете невропатолога начались физические упражнения. Скрип половиц перемежался с хрустом суставов. Несколько раз пациент умолял доктора «прекратить» и «сжалиться», неожиданно ойкал и резко выдыхал, точно его щекотали.
Антон Федорович терял терпение. Он хорошо понимал, что нервничать на приеме (пусть и деловом) у невропатолога не следует, однако ничего не мог поделать с тягостным чувством ожидания.
«Мыслящий человек, – успокаивал себя коллежский секретарь, – из любого простоя извлечет выгоду. Стало быть, есть прекрасная возможность обдумать насущные дела, спланировать будущий день или просто разобраться в самом себе».
Но вот насущных дел у письмоводителя не нашлось, а рефлексировать в подобной обстановке отчего-то не хотелось. Единственное, что̀ занимало его в ту пору, а вернее кто, – пресловутые вокзальные карманники.