Квантовый воин: сознание будущего - стр. 11
Мозг новорожденного содержит 100 миллиардов нейронов, каждый из которых соединен с тысячами других. Когда ребенок появляется на свет, в его мозге уже минимум 100 триллионов связей. По утверждению лауреата Нобелевской премии Джералда Эдельмана, только в коре головного мозга находится 30 миллиардов нервных клеток, способных образовать миллион миллиардов синапсов. Неудивительно, что человеческий мозг называют самым сложным созданием во Вселенной, и есть все основания утверждать, что многие его функции еще только предстоит обнаружить.
Объединение миллионов нейронов в функциональные схемы отражено в постулате Хебба: «Нейроны, одновременно активирующиеся, связываются друг с другом». В этой аксиоме скрыт ключ к пониманию нейропластичности и возможностей человеческого мозга. Нам очень пригодится его способность к образованию новых нейронных связей – ведь именно на ней основаны многие техники квантовой системы развития сознания.
До недавнего времени научное сообщество не придавало особого значения уникальной изобретательности мозга в образовании новых нейронных связей – в основном из-за непонимания того, как и почему это происходит. В XXI веке ситуация кардинально изменилась, и нейрофизиологи и нейробиологи всерьез заинтересовались явлением нейропластичности, переосмыслив его практическое значение. Уже понятно, что пластичность мозга в сочетании с законами квантовой реальности открывает новые, совершенно неожиданные возможности, которые еще совсем недавно трудно было себе вообразить.
Под громким словом «нейропластичность» скрывается достаточно простое явление – способность нейронов постоянно образовывать новые связи. По сути, мозг моделирует и ремоделирует сам себя.
На самом деле первым о пластичности мозга заговорил Зигмунд Фрейд. Он же подробно описал открывающиеся перспективы. В 1985 году, более чем за полвека до того, как Дональд Хебб сформулировал свой знаменитый постулат, Фрейд разрабатывал теорию о том, как образуются синаптические связи, как меняется человек под влиянием того, что узнает, переживает и внушает себе. Мало кто знает, что на заре профессиональной деятельности Фрейд работал в лаборатории по изучению головного мозга, но позже был вынужден заняться частной практикой, чтобы обеспечивать семью. Вот уж поистине превратность судьбы: будь жалованье лабораторного сотрудника немного выше и продолжи Фрейд сугубо теоретические изыскания, он мог бы не написать столько выдающихся трудов о подсознании. Как бы то ни было, теории Фрейда о формировании нейронных связей оказали значительное влияние на его собственное мышление и легли в основу разработанных впоследствии методик психоанализа.