Квант справедливости - стр. 6

– Глупости, Аля. Мы ищем самые лучшие лекарства для тебя, – заявил Алексей.

– Не давайте мне больше эти таблетки, – попросила девушка врача.

Она подъехала к окну и посмотрела на улицу. Погода была теплой и безветренной. Светило солнце, по небу медленно плыли белые облака.

– Я хочу выйти на улицу, – заявила Алина.

– Хорошо, я позову Софью Сергеевну, и она с тобой погуляет, – сказал Данилов.

– Нет. Я хочу, чтобы ты со мной погулял.

– Я не могу долго. У меня дела, ты же знаешь.

– Ну, хоть десять минут. Я не поеду без тебя.

***

Супруги вышли из дома на красивый огромный участок, где справа от дороги к дому росли широкие яблони, сливы и груши, а слева – небольшие ели и сосны.

Участок негласно был поделен на половину Алины и Алексея. Немудрено, что половина с хвойными деревьями принадлежала девушке.

Там она могла задерживаться подолгу, вдыхая аромат хвои и смолы – знакомый запах детства и юности.

За прогулкой герои поговорили о том и сем, Алина старалась не заводить разговор о болезни и лекарствах, чтобы муж не догадался, что она подслушала самую важную для нее беседу.

Находясь рядом с Алексеем, от которого обыкновенно пахло дорогими французскими духами, она, несмотря на страшную правду, все равно чувствовала себя лучше, чем с сиделкой или врачом.

Теперь героиня на сто процентов была уверена, что супруг не может изменять ей. Он ей по-настоящему предан, вернее даже нездоровым образом влюблен в нее. Хотя лучше бы изменял, чем делал инвалидом.

Нужно было решать вопрос о преступлении Коринштейна и самого Данилова, причем не с ним, а с полицией. Только позвонить по короткому номеру рука не поднималась. Как физически, так и морально.

***

Дома Коринштейн задумался над тем, что же могло пойти не так с новым препаратом, и почему Алина вдруг стала дергаться ровно на том моменте, когда тот сообщил ее мужу плохие выводы.

Ответ был довольно очевидным: она не спала. Но почему? Она точно выпила таблетку, а они были проверены на десятках пациентов. Все они мгновенно погружались в продолжительный сон. Значит, Данилова не выпила таблетку. А если не выпила, значит, должна была ее выплюнуть.

Врач осмотрел пол в комнате девушки. Он заглянул под стол, под кровать, затем под комод. С краю от него лежала белая таблетка.

«Она ее не приняла, – понял Коринштейн, – но почему? Она не могла знать о том, что мы травим ее. Она узнала это как раз во время своего якобы сна. Надо что-то делать. Она нас раскусила и теперь обратиться в полицию. Убить ее или ввести в состояние комы Алексей не позволит. Он, по всей видимости, хочет даже улучшить состояние жены. Остается, только один вариант…»