Квадратное солнце - стр. 23
Директор благосклонно наблюдал за мной, а когда я приступил к разорению последней колбасной пирамиды, он мне посоветовал:
– Выпейте чайку. Валентина Павловна заваривает крепкий, на травах. Очень вкусно. А мне пора. Всего вам хорошего. – Директор протянул мне свою ладонь (розовую, сухую, горячую и, как мне показалось, шелушащуюся) для прощального рукопожатия. Отчего я опять опешил. Действительно, сколько можно! Дегустация, конечно, хорошо, но как же дело.
– Пётр Иванович, подождите! – Мне было жаль отрываться от трапезы, и всё же пришлось. С сожалением, сдобренным недоумением, вскричал я: – А как же моя работа? Мы же с вами об очистке договаривались. Я крысолов!
– Да? – с каким-то радостным воодушевлением вопрошает меня директор.
– Если для вас дорого… – Я делаю предположение, единственное которое хоть как-то может мне объяснить странности поведения Петра, мать его, Иваныча.
Договорить он мне не даёт:
– Отлично. Раз вы так настаиваете, вернёмся ко мне в кабинет.
Конечно, ёпть, я настаиваю. Вроде наше общение сдвигается с мёртвой точки. Поблагодарив "повариху" за отличное угощение, спешу за директором. Там, у него, в этом странном кабинете, похожем на детскую игровую комнату, мне снова приходится провести краткую презентацию (да хрен бы с ним, что повторную, для меня чистка этого завода становится делом чести: так легко, без денег, я отсюда не уберусь. Просто так я на другой конец области катался, что ли?), и только после этого мы ударяем по рукам.
Директор подписывает мой стандартный договор (между прочим, даже не читая: большинство его коллег бизнесменов ведут совершенно наоборот, что может затянуть весь процесс (хоть в чём-то мне здесь везёт)), вызывает к себе главного технолога предприятия – некую Марину. Вероятно, моего куратора на время исполнения мной на заводе обязанностей крысолова. Марина оказывается высокой кобылкой, сексуальной тёлочкой лет 35. Зрелая красавица. Точёные ноги с выдающимися икрами растут, банально говоря, от ушей. Конечно, подтянутая, выпуклая смачная жопа, высокая, тесно стянутая бюстгальтером крупная грудь (почему-то мне кажется, что и без его поддержки она сохранила бы свою форму и уныло бы не обвисла). Носик маленький, а рот большой, с заходящим дальше от полукружий губ в щёки незаметным разрезом (я такие очень люблю, в такой рот много чего поместиться может). Лицо овальное, глаза карие, большущие, сверкающие, блестящие, пылающие, такие вместо фар дальнего света ночью использовать можно. Кожа на руках и шее загорелая, золотисто-коричневая, а на лице белая… или нет – скорее матовая. Одета секс-бомба в короткий белый халат (прям, как медсестра из моих неприличных фантазий), каштановые волосы забраны под белую косынку, на ногах чёрные чулки. Несколько портило впечатление то, что волосы чуть дальше, чем того требовали пропорции, заползали, вклиниваясь густой порослью на лоб, такой же "дефект" я наблюдал и у директора, и у поварихи. Что это? Отличительная черта местного этноса? Ерунда: от этого мои чресла от возбуждения гореть не перестали. Идёт Мариночка каблучками шпилек постукивает, крутыми бёдрами крутит. И, ко всему прочему, держит за щекой Чупа-чупс. Подсасывает его. Ну и как здесь остаться равнодушным? Хорошего гида подкинул мне директор. Спасибо.