Квадрат разности. Сборник - стр. 5
Когда я немного успокоился и смог рассуждать более-менее разумно, понял, что первым делом надо закопать труп и уничтожить все кровавые следы. Только как это сделать, я не представлял. Немец весил больше центнера, а во мне и четырех пудов не набиралось. Самому не управиться, помощник нужен. А мамашу беспокоить не хотелось, чем старушка могла мне помочь? А довести ее до сердечного приступа было очень даже запросто. Отправился тогда я к деду Матвею, сбивчиво ему все рассказал и попросил помочь. Решили дождаться темноты и под покровом ночи затащили труп фашиста на телегу, накрыли его сеном и отправились в ближайший лесок, где и закопали Ганса в сырую землю. Окровавленное сено я вынес в огород и сжег. А утром собрал вещички и отправился к линии фронта, где и вступил в ряды Красной армии, с которой прошел с боями до самого логова фашистского и расписался на Рейхстаге. Такая вот история.
Филипп Андреевич снова прокашливался, выпивал остатки газировки и с тревогой смотрел на слушателей – как они реагируют. Слушатели отвечали ему вежливыми, дежурными аплодисментами, поскольку слышали этот рассказ уже не единожды.
Такова была версия ветерана.
А вот моя бабушка рассказывала ту же историю несколько иначе. Нет, немца этого Филипп Андреевич действительно заколол. Совершенно случайно. И испугался не на шутку. Ведь до этого дня он верой и правдой служил фашистам. Разъезжал по селу на телеге и собирал с крестьян продуктовый оброк для прокорма оккупантов. Лошаденка у него своя собственная была. А вот у деда Матвея как раз отродясь лошади не было. Да и помогать ему хоронить немца дед не стал бы – больно надо фашистскому прихвостню угождать. Оружие Филиппку, как называла его бабушка, немцы не доверяли. Не заслужил. Потому по дворам он ходил, вооружившись топором. Для самозащиты. Поначалу слонялся с пустыми руками и пару раз хорошенько отхватил от баб по спине ухватом. Потом «поумнел» и стал повсюду таскать с собой топор. О том, что Филиппок заколол немца, в селе узнали недели через две после происшествия. Фашисты перетрясли и перерыли все дворы в поисках пропавшего унтер-офицера, пока один тринадцатилетний пацан не рассказал, что в ночь на двадцать восьмое августа видел, как Филиппок вывозил телегу с сеном в ближайший лесок. Пацан тогда удивился, зачем хорошее сено в лес возить, а не наоборот, и из любопытства проследил за полицаем. А потом показал немцам место, где Пустовой прикопал своего постояльца Ганса. Фашисты, конечно, догадались, что их товарищ погиб случайно, но Филиппка все же обозвали «der Partisan» и даже назначили награду за его голову в тридцать «дойчмарок». А у его мамаши вынесли со двора все до нитки. И корову увели. Умерла бы старуха с голоду, кабы добрые люди не помогли.