Кушаны - стр. 35
– Что, плохо? – Шодиа наклонился к ней еще ниже. Завитки его волос коснулись щеки матери.
– Вот что, – как можно спокойней сказала она, – бегите в дом, позовите кого-нибудь…
Она не успела договорить, как мальчики, обгоняя друг друга с криком «Мама упала, мама упала!», помчались в дом.
Утро уже просочилось через узкое окно под потолком, осветив часть ложа скупым рассеянным светом. Саданкау приоткрыл один глаз. В световом ручейке перед его носом краснел пухлый сосок. Наложница, ублажающая его всю ночь, крепко спала. Разгоряченные страстными ласками, они оба не ощущали утренней свежести, а лишь теплоту тел, сплетенных в единое целое. Саданкау освободился от объятий и сел на ложе. Тут же по его спине пробежались чуткие пальцы. Плоть ответила приливом соков, и для любовников время снова остановилось, но лишь до тех пор, пока наслаждение не достигло пика, вслед за которым Саданкау отпрянул и жестом выпроводил горячую наложницу.
Слуга принес воды в кувшине, чашу для омовений, чистую одежду, еду. В густом воздухе покоев еще висел аромат трав от чадящей курильницы.
– Убери ее, – приказал Саданкау, – оставь дверь открытой.
Сквозняк выветрил запахи страстной ночи, и к тому моменту, когда в покои заглянул начальник стражи, от прошедших здесь событий осталось лишь удовольствие в членах и сонливость.
– Отец где? – не отвечая на приветствие, спросил принц, косо взглянув на дородного бородача.
– В стойбище, господин. Там ночевал.
Саданкау пригубил чашу с горячим отваром эфедры, смешанной с пряными травами, и про себя улыбнулся. Это хорошо, что отец не привечает стен, а любит шатры в поле! Меньше опасности столкнуться с ним случайно. С тех пор как Саданкаш отбыл к берегам Окса, царь призвал младшего сына на службу в цитадели. С одной стороны, Саданкау это было на руку: подальше от дома, в котором по утрам он опускал глаза при виде обиженной его невниманием жены. Чего она хочет? Злая, вечно что-то просящая, не умеющая доставить такое удовольствие, которое желает он. И не нравятся ему женщины ее типа – сухие, костлявые. Он женился по приказу отца на согдийке из Мараканды. «Нам необходимы династические союзы!» – так сказал отец, ставя его в известность о предстоящем браке. Саданкау не возражал. Ему было все равно. Разве что время от времени придется нырять в постель к жене. Поначалу это было интересно. Она сжималась, вскрикивала. Это его занимало. Но потом надоело. То ли дело наложницы! Он выбирал их по своему вкусу, особым мужским чутьем угадывая спящую до поры до времени страсть и желание угодить своему господину всем, что он хочет. А он хотел многого! Он обожал, когда женщина, лаская его, льстила медовыми словами его красоте: идеальный профиль с орлиным носом, глаза с поволокой, от которой она сходит с ума, мягкие кудри, сильные руки…