Кусатель ворон - стр. 4
– Безусловно, – ответила Жохова.
– Да я ей принесу косточку, – сказал Пятахин снаружи.
Жохова прокляла его дистанционно.
Я прихватил камеру и бук, и мы отправились в Плёс.
Жмуркин не искал легких путей, вместо того чтобы спускаться в город по главной широкой улице, мы двинулись какими-то древними крутыми тропами, сложенными из пузатых гладких булыжников, отполированных временем до блеска и весьма скользких. Возможно, по этим самым тропам некогда бродил в творческом кризисе Шаляпин, поскальзывался и оглашал могучим басом окрестности. Или Левитан поскальзывался и оглашал окрестности могучим фальцетом. Или, допустим, Чехов поскальзывался… Про Степана Разина молчу.
Поскользнулся и Пятахин, и, как и полагалось, огласил окрестности. А потом сказал:
– Я, кажется, сломал копчик.
– Не переживай, Влас, это случилось еще пятнадцать лет назад, – успокоил Жмуркин.
– Как это?
– При рождении. Поднимайся, держись бодрей.
– Я не могу бодрей, у меня копчик…
Жмуркин плюнул и двинулся дальше, я за ним, Пятахин немного посидел, постонал, потом нас, конечно, догнал.
Дорожка кончилась, мы оказались на совершенно милой улочке, сохранившейся, на мой взгляд, в полном соответствии с девятнадцатым веком – никакого асфальта, кривизна, деревянные заборы, канавы, репьи и тишина, а в канавах, наверное, безнадежно дохлые собаки. Я сфотографировал избушку с наличниками, а затем поистине сказочный sortir в зарослях рябины, рядом с избушкой сшоплю наших серьезных немцев, рядом с сортиром…
Еще подумаю кого.
– Деревня какая… – критически плюнул Пятахин. – У меня и то дом из кирпича…
– Темная ты личность, Пятачок, – сказал Жмуркин. – Этот утлый клозет гораздо дороже всего твоего особняка.
– Почему это?! – оскорбился Пятахин.
– Потому что от этого сортира до дачи премьера всего три километра по прямой, тут недвижимость дороже, чем в Лондоне. Это, возможно, самый дорогой сортир во всей России. А может, и во всем мире. В нем, может, сам Шаляпин…
Пятахин поглядел на будку уже с заметным уважением и изъявил желание его немедленно посетить, Жмуркин треснул его по шее, и мы побрели дальше по городу с самыми дорогими деревянными строениями.
Очень скоро я отметил, что в городке, безусловно, присутствует свое очарование. Отовсюду видна Волга. Много зелени. Много художников, то и дело они попадались, и почему-то по большей части девицы с духовностью в лице, торопятся, в мольбертах пейзажи. Полусгнившие двухэтажные сараи, с крышами, крытыми толем, и рядом «Ягуары» цвета солнца, и владельцы «Ягуаров» с удовольствием процветают в этих сараях. Тихо, и столбы все внаклонку, мазер Раша, короче, Andrey Rublioff. Мне, одним словом, понравилось, я вдруг подумал, что неплохо бы здесь на самом деле пожить в апреле, и стал подбирать себе живописный сарай, но тут мы вдруг вышли на набережную возле памятника мышке.