Курт Сеит и Шура - стр. 41

На столе стоял деревянный сундучок. Сундучок был необычный. На черной лакированной поверхности его сторон были нарисованы красивые виды. Картинки были так замечательны и так сложны, что выступали из сияющей тьмы лака, как если бы светились в ночи. Однако красивее картинок был бронзовый петух, восседавший на бронзовом замке крышки. Его клюв, перья, когти, вцепившиеся в ветвь, выглядели столь натурально, что Сеит не мог больше сдерживаться:

– Как красиво! Словно живой! Как будто сейчас закукарекает! Правда, папа?

– Правда! Он именно это сейчас и сделает!

Увидев взгляд сына, Мехмет засмеялся, сунул руку в карман, достал золотой ключ на шелковом шнурке и передал Сеиту. Тот взял ключ и удивленно спросил:

– Какая прелесть! Кто же мог сделать такой подарок?

Мехмету не хотелось больше испытывать терпение сына, и он произнес:

– У тебя есть ключ. Открой и посмотри!

Сеит вставил дрожащими руками ключ в замок и повернул его. Внезапно бронзовый петух начал крутиться на бронзовой ветке, на которой сидел, и закукарекал, как настоящий. Прокукарекав три раза, петух замолчал. Сундучок открылся.

Мехмет поднял крышку. Его взгляд остановился на надписи, вытравленной на бронзе. Прочитав ее, Сеит закрыл рот руками, чтобы сдержать крик изумления. Под изящной надписью, содержавшей благопожелания на церемонию и на будущее, были вырезаны вензель и герб Николая II.

– Это от самого царя! Папа, не могу поверить! Потрясающе! Как он узнал обо мне? Как он узнал о том, что мне предстоит обрезание? Он что, всем посылает такие подарки?

Сеит, не переводя дух, выпаливал один вопрос за другим. Мехмет смеялся, дожидаясь, пока сын успокоится. Сеит совершенно позабыл о боли, сполз с софы на пол и, встав на колени перед произведением искусства, гладя лак, любуясь изящными рисунками, засунул нос в сундук.

– Чтобы получить разрешение отправиться домой, я объяснил важность церемонии обрезания для моих сыновей. Судя по этому подарку, я сумел рассказать о важности этого обычая. Получить такой подарок от самого царя – огромная честь. Сеит, дорогой мой сын! Удостоиться такой чести в двенадцать лет – неслыханно. Ты должен ценить это. Я уверен, что ты будешь дорожить этим подарком, беречь его всю свою жизнь, будешь с гордостью рассказывать о нем и передашь своим детям и внукам.

– Можно мне рассказать о нем своим друзьям? В смысле пока у меня нет детей?

Сеит пытался выглядеть взросло, но горел юношеским энтузиазмом. Мехмет улыбнулся:

– Конечно, ты можешь рассказывать о нем своим друзьям, пока у тебя не появятся дети. Хотя у тебя едва ли хватит на это времени.