Курсант. Назад в СССР 4 - стр. 35
– Это же я уже рассказывал, – ответил я, состряпав недоуменный вид. – Еще раз повторить?
– Нет, не надо, – поморщился тот и сказал. – Назовите основные принципы уголовного судопроизводства.
– И это я вам рассказывал, – в этот раз я соврал, нащупал слабое место Зверька. Он теперь не знает, что пропустил в моих ответах, пока пытался сбить меня.
Тогда препод выудил из своего арсенала каверзный вопрос, стоящий на стыке уголовного права и других наук, чуть ли не хиромантии. Явно не по программе.
Я замолчал. У Зверькова торжествующе блеснули глазки. Невдомек ему, что паузу я специально сделал. Типа раздумывал. Но это для него вопрос кажется каверзным. А я все-таки историк по образованию. И рассуждать о «высших материях» и молекулах бытия обучен. Правда, с первого моего студенчества много воды утекло, но я ещё и любил на историко-публицистические темы передачки разные смотреть по телевизору. Подкованность в этом вопросе у меня немного осталась. Выложил я ему свое видение на «правду жизни».
Тут препод совсем задергался. Свою нижнюю губу чуть не отжевал. На стуле заерзал. Схватился за кружку с чаем, а она уже пуста оказалась. Вытащил оттуда ложечку, облизнул. Снова засунул ее в кружку. Снова вытащил и облизнул, зубами по ней клацнув.
Тем временем я закончил отвечать и резко сменил монотонное повествование на возглас:
– У меня все, Вениамин Карпович!
Тот аж подпрыгнул на стуле. Глазенками завращал, наконец, взял зачетку и смотрит на меня крысиным взглядом:
– Даже не знаю, что вам поставить…
Вот, гаденыш! Еще и с оценкой меня мурыжит. Ясен пень, что выше тройки не нарисует. Но меня и «международная» устроит. В отличники не стремлюсь. Для меня главное не процесс, а диплом. А красный он будет или фиолетово-зеленый, мне параллельно. Диплом мне нужен будет (если все пойдет как планирую) только лишь раз в жизни, для кадров, когда обратно в УВД вернусь.
А Зверьков сидит, затылок почесывает. Платочек достал даже и сморкнулся пару раз. В думках весь. Потом снова берет мою зачетку и громко объявляет, собираясь вписать оценку:
– Удовлетворительно!
И тут происходит невероятное. Курсанты, даже те, кто не шибко в учебе преуспел и рисковал не сдать предмет, сначала глухо зароптали. Потом, подхватывая друг за другом, возмущенно воскликнули:
– Вы издеваетесь?! Да Петров знает больше вас! Почему тройка! Два часа отвечал! Все ответил!
Чтобы возмущения не переросли в бунт, Зверьков ретировался. Что-то начертил в зачетке и швырнул ее мне. Я не спеша взял и, раскрыв, посмотрел на графу с оценками. Там коряво дрожащей рукой было выведено слово: «Отлично».