Курс на прорыв - стр. 13
А до этого момента, то бишь от группы островов Маротири, «Пётр» прошёл почти строго на норд целых 70 миль, лишь слегка забирая к западу. А командир, заглядываясь за остекление рубки, где миновавшее зенит солнце нещадно выпаривало океан, говаривал:
– Единственное, что мне нравится, так это марево. Ещё полчасика, и полностью будем недоступны для фоторазведки.
Терентьев не знал, что именно на том прямом рывке от Южного пролетавший низкоорбитальный спутник уже сделал своё «чёрное» дело.
Самолёт-разведчик, наконец, провалился за радиогоризонт, и нос корабля повернул на генеральный норд-ост.
– Знатная закорючка получилась! – в который раз окинув пройденную курсовую кривую, заявил штурман. – Теперь бы день достоять, да ночь… а ночь, я думаю, обойдётся без неожиданностей.
Без неожиданностей не обошлось.
На мостик заступил Скопин, уже приведший себя в порядок, однако так и не снявший свою чёрную повязку на глазу.
– Надо что-то с символикой делать. Я про российские гербы и прочее, – предложил он командиру. – А? Или оставим всё как есть? У боцмана, оказывается, в загашнике и краснофлотский гюйс имеется… В конце концов, этот корабль уже носил его…
– Кормовой флаг оставим, – после недолгого раздумья проронил Терентьев, – нас будут встречать, в том числе и замполиты…. Андреевский ещё куда ни шло, а вот царский герб косточкой им в горле запершит.
– А шевроны? Не отпарывать же?
– Согласен. Но где у нас гербы намалёваны – надо бы убрать.
Тропическое марево, расползшись над океаном, проникало и в чрево крейсера, в основном томя влажностью и жарой. И не только в машинном, котельных и прочих помещениях, где грелись блоки аппаратуры.
Погнали воздух вентиляцией и кондиционированием. Жара донимала, особенно тех, кто был занят делом. «Тропичку», видимо, успели получить не все. На палубе и ярусах надстройки сновали матросы, выглядевшие весьма вольно, если не сказать пёстро. Кто в зимней робе на разный манер: оголив торс, повязав рукава вокруг пояса или просто расхристанно, закатав по локоть, кто в тельнике, кто уже довольствовался лёгкой одеждой.
Не редко под пилотки и кепи поддевали белые одноразовые полотенца – наподобие бедуинских накидок.
Командиру это безобразие на глаза особо не попадалось, кроме матросика, который нарисовался с банкой краски на крыле сигнального мостика. Впрочем, увидев командира, тот быстро привёл себя в порядок. Свесившись за планширь, он собирался закрасить щит с двуглавым орлом, когда выглянувший из рубки Скопин остановил его потуги с кисточкой.
– Э-э! Боец! Может, проще открутить эту «беду». Всего несколько гаек…