Курс молодой стервы - стр. 44
С ней любовь была взаимная, зачерствевшее сердце одинокой женщины превращалось в воск, как только речь шла о ее «талантливом мальчике».
- Денёк, радость моя! Пусть живет, конечно, сколько нужно. Только предупреди строго настрого: девок не водить, бутылки пустые не складировать, порядок соблюдать. В общем, вести себя по-людски. Я не успела сказать тебе, приятельница пригласила в Пятигорск на пару недель. Так что я в поезде. Привезу тебе носки вязаные, шерстяные.
И смех, и грех.
- Ну что, Филимон, как тебе условия проживания? Не слишком жесткие требования у тетки?
Фил, как уже воспитанный кот, понял, что от него требуется положительный ответ, и будучи уверенным в своем достойном поведении, твердо пообещал ничего не нарушать. Его «Мяу!» было убедительным и искренним.
Делать нечего. По поводу ответственности у него был пунктик. Пришлось возвращаться домой, объяснять свои правила квартиранту и надеяться, что неходовой расцветки кот понравится какой-нибудь его подружке.
А пока…Денис задумался. Тетка сетует, что уже хочет и внуков понянчить - после того, как племянник с оглушительным треском захлопнул дверь отчего дома, она безапелляционно присвоила ему статус сына.
Но мысли о детях его не вдохновляли, поэтому пребывание на своей суверенной территории хвостатой модели ребенка – писающего где придется, орущего и разрушающего все вокруг – совершенно не грело.
Но, на удивление, Филимон повел себя более чем достойно.
Едва его спустили с рук, невольный оккупант тут же принялся исследовать территорию, показывая, что намерен остаться здесь надолго. Неизвестно, каким чутьем определил, что лоток должен стоять именно в туалете, но он уверенно подошел к двери в заветную комнату и требовательно мяукнул.
Денис поразился его сообразительности и принялся разбирать приданое.
Лоток, плошка, наполнитель. Десять пачек корма, судя по упаковке и составу совсем недешевого. Денис очередной раз поймал себя на мысли, что не зря с ходу дал девчонке прозвище «Светлячок». Денег, потраченных на подобранного котенка хватило бы, чтоб заменить ее чудные , видавшие виды, угги на более приличную обувку.
Светленькая, испуганная, а в глазах добрые лучики. Снимает половину комнаты, в кафе не обедает, одета черти во что. Но такая настоящая, искренняя, не озлобленная. Исчезающий вид людей, готовых последнюю рубашку отдать. Он всегда считал этот фразеологизм глупостью несусветной. Нельзя что-то делать в ущерб себе, чтоб не развращать окружающих, которые только рады будут кому-то запрыгнуть на шею. И не надо надеяться, что в трудную минуту они придут на помощь. Черта с два!