Курс молодой стервы - стр. 35

      Пришлось сказать себе, что  Денис не ее рыцарь. Он просто любит задевать Аксинью, ну и еще,вероятно, и справедливость, раз он может говорить все, что думает.

      Аксинья едва не топнула ногой. Крылья носа у нее раздувались, словно она набирала воздух для взлета. Насладившись картиной, Денис, как ни в чем не бывало, улыбнулся.

    - Давай я тебя в боулинг свожу, пар выпустишь. Хотя нет, ты ж в шарах весь ногтевой тюнинг оставишь. Как тебе картинг?

      - Ты не знаешь, почему я терплю твою наглость? – придав лицу выражение обреченности, спросила жертва сисадминовских колкостей.

     - Ты сама ответила на свой вопрос. Потому что я наглый, самоуверенный и безумно обаятельный.

      - Скромный, ты забыл добавить, - усмехнулась Аксинья.

      - Тогда больше ни на кого не рычи, потому что еще раз мне чинить некогда будет, до вечера есть планы.

     И дружески подмигнув Светлячку – мол, ну вот и все, а ты боялась – отправился разговаривать по –мужски с компом редактора. 

12. Глава 12

      Наезды Аксиньи были, конечно, болезненны, но их хоть можно было объяснить – она редактор, ей виднее. В конце концов – творчество вещь очень субъективная. Кому-то нравится, кому-то как рвотный порошок.  Но по сравнению с издевательствами Потапа, это казалось детской угрозой кулачком.

    Света задумалась – надо же, неженкой - мороженкой стала! Обвинения мужа она в последнее время не воспринимала близко к сердцу, понимая, что беспочвенны и цель у них одна – выбить слезы. Будто они ему, как шамаханской царице из мультика про богатырей, давали волшебную силу. С Аксиньей было сложнее – нужно было понять, это просто наезд или на самом деле, она не то написала.    

     Но эти размышления не мешали ей понемногу превращаться из гусенички в легкую бабочку. Она каждый день находила повод порадоваться. И каждодневной радостью был Филимон. Черный проказник, который пытался изобразить из себя солидного джентльмена.

     Он не качался на шторках в ее отсутствие – во всяком случае, не было видно следов преступления, - не отмечал какашками полюбившиеся места, и вел себя чинно и благородно. За прошедшие дни он отъелся, шерстка залоснилась, а выражение мордочки приобрело не по годам нагловато – снисходительное выражение. Что –то типа «Царь. Просто царь...». Однако, как любой детеныш, он настойчиво требовал ласки и внимания.

    И едва только Света открывала дверь в комнату, где он, как в засаде, должен был сидеть безвылазно, черный мини - торнадо начинал скакать по комнате.

     И в финале этого паркура запрыгивал на коленки хозяйке и слюнявил ей кофту.