Курортная Зона - стр. 22
– А вы спрашивали Тарасова, как такое возможно?
– Конечно, спрашивала. Но у него на все один ответ: «Как кормим, так и растут». Но на корма мы тратим уйму денег. Я вам могу показать платежки, – лицо Ларисы Николаевны от волнения покрылось красными пятнами, а на лбу выступили капельки пота.
«Что это с ней творится, – удивился Уваров, – ведет себя, как школьница в музее, впервые увидевшая статую обнаженного Аполлона».
– А с кроликами что не так? – стараясь не смотреть женщине в глаза, спросил Павел Сергеевич.
– С ними вообще беда. Крольчат и корма закупаем регулярно, а мяса за два года получили меньше центнера. Тарасов говорит, что они от болезней дохнут. То у них миксоматоз, то пастереллез.
– Спасибо, Лариса Николаевна, подумаю, что с этим делать, а пока – можете идти.
Травкина ушла, а Уваров вздохнул с облегчением. Похоже, придется объясняться с этой дамой, чтобы не накручивала себя понапрасну, иначе работать с ней будет невозможно. Вот только как это помягче сделать, чтобы ее не обидеть?
Лариса Николаевна служила в ЛТП шестой год. Точнее, служила она три года, а до этого работала здесь же старшим экономистом. Поскольку оклады гражданских лиц, работающих в учреждениях пенитенциарной системы, не могли конкурировать с зарплатами в промышленности и строительстве, вольнонаемные специалисты устраивались на работу в ЛТП по двум причинам. Во-первых, за пропиской. Те, кто приезжал на Крайний Север самоходом, без официального вызова или направления, часто сталкивались с тем, что не могли трудоустроиться без постоянной прописки в данном регионе. Даже если руководители предприятий были весьма заинтересованы в конкретном специалисте, принимать его в штат не имели права. Получался замкнутый круг. Без прописки не устроиться на работу, а без работы – не получить прописку.
Послабление сделали только для сотрудников оборонных ведомств, а также организаций пенитенциарной системы и пожарных служб. Законная возможность получить прописку имелась и в ЛТП, после чего можно было смело увольняться и устраиваться на более высокооплачиваемую работу.
Лариса Николаевна, когда шесть лет назад приехала в Каменногорск, уже имея опыт работы главным бухгалтером колхоза на родном Ставрополье, считала, что такого специалиста, как она, с руками оторвут. И действительно, в какую бы организацию она ни обращалась, везде ей были рады и готовы предложить место с достойной зарплатой и хорошими перспективами. Но, когда выяснялось, что у нее нет местной прописки, – с сожалением отказывали.
Зачем вообще молодая женщина покинула родные края и рванула на холодный Север? За любовью, конечно. Встречалась она с парнем, который работал механиком в их колхозе. Василий, так звали парня, попал в село по распределению после института. Он был моложе Ларисы на пять лет. Но это не помешало их любви. Все ее родственники и подруги, да и она сама, считали, что дело идет к свадьбе. А Василий мечтал о северах. Романтики ему хотелось, понимаешь ли. Да и деньжат срубить, чтобы через несколько лет вернуться в село не с пустыми руками. Дом хороший купить, хозяйством обзавестись… Это он такую лапшу Ларисе на уши вешал, а она соглашалась бежать за любимым хоть на край света. Но ее родители настаивали, что сначала надо свадьбу справить, а потом – летите, голубки, куда пожелаете. Однако Василий с предложением руки и сердца не торопился, а однажды собрал втихаря вещички, сел на поезд да и был таков, даже записки не оставил. Сначала Лариса страдала, все подушки и перины, которые мама приготовила в качестве приданого, слезами залила. Но через пару месяцев, не дождавшись от Василия никаких весточек, решила найти беглеца и провела небольшое расследование. Прижала к стенке его коллег по МТС и от них узнала, что как-то по пьянке Васька проболтался, мол, получил вызов от своего бывшего однокашника из Каменногорска, где разворачивается комсомольская ударная стройка и можно быстро заколотить хорошую деньгу.