Размер шрифта
-
+

Куропаткин. Судьба оболганного генерала - стр. 5

Гарантии сохранения в тайне существа долгосрочных и временных договоренностей, гарантии неразглашения нежелательной информации, гарантии невмешательства во внутренние дела, личные гарантии спокойной и обеспеченной жизни до конца дней…


Как утверждает историк Покровский, значительная часть ПОДЛИННИКОВ дневников Куропаткина, которые он вел, занимая министерское кресло в величественном здании Главного штаба на Дворцовой площади Северной столицы, из московского военно-исторического архива исчезла. Остались лишь выборочные печатные КОПИИ.

Покровский упоминает о дневниках Куропаткина следующее: «В январе 1918 года в архив явился бывший член Военного совета генерал Нищенков, снабженный соответствующими полномочиями от военных властей, и увез из куропаткинских бумаг только дневник. Все прочее осталось в неприкосновенности: дневник исчез неизвестно куда. Сколько мы знаем, не найден он и там, где находился Куропаткин в последние месяцы своей жизни».


Интересен не только факт исчезновения дневников из архива, а подтверждение того, что их действительно искали, и искали весьма усердно.


Искал и, по утверждению Покровского, нашел генерал от артиллерии Аркадий Никанорович Нищенков – участник Русско-турецкой и Русско-японской войн, причем в Маньчжурии он исполнял должность начальника артиллерии армейского корпуса, то есть был подчиненным Алексея Николаевича.

После февральского переворота и свержения монархии вместе с Куропаткиным в течение лета-осени 1917 года Нищенков состоял в Александровском комитете о раненых – благотворительной организации Российской империи, занимавшейся оказанием помощи военнослужащим-инвалидам, а также семьям погибших или умерших от ран офицеров. Таким образом, Нищенков и Куропаткин были давно и хорошо знакомы; весьма вероятно, что Куропаткин доверительно мог рассказать Нищенкову о дневниках и попросить забрать их, возвратить законному владельцу или передать кому-то…


Единственная нестыковка сданными Покровского – в конце 1917 года генерал Нищенков уехал из революционного Петрограда на юг России, где принял живое и активное участие в Белом движении. Таким образом, изъять дневники Куропаткина из военного архива в январе 1918 года, обладая некими «полномочиями от военных властей», он никак не мог, если только не овладел на какое-то время мистическим искусством стремительного перемещения во времени и пространстве. Или, смертельно рискуя жизнью, все-таки непостижимым образом перебрался с «белого» Юга в «красную» Москву и, воспользовавшись неразберихой первых дней советской власти, ценные архивные документы заполучил.

Страница 5