Куропаткин. Судьба оболганного генерала - стр. 21
«…Военное министерство с половины прошлого столетия весьма дружно с Министерством иностранных дел систематично противилось расширению наших границ в Азии, ввиду все усложнявшихся для нас задач в Европе. Поэтому наше движение вглубь Средней Азии происходило часто вопреки не только мнению, но и отданным из Петербурга приказаниям.
В 1864–1865 гг. занятие Черняевым Ташкента признавалось преждевременным, ибо приводило нас в непосредственное соприкосновение с Бухарским и Кокандским ханствами.
После похода к Самарканду в 1868 г. Кауфману не только не разрешили покорить окончательно Бухарское ханство, но эмиру бухарскому были возвращены Шаар и Китаб, взятые нами после упорного боя. В 1873 г., покорив ханство Хивинское, мы ограничились занятием только правового берега р. Аму-Дарьи и сохранили за ханом Хивинским его власть.
В 1875 г., пройдя все ханство Кокандское, мы думали ограничиться только занятием г. Намангана, оставив остальную часть ханства в руках слабого хана Кокандского. В 1881 г. военный министр не настаивал на необходимости сохранить за нами занятый в 1871 г. силой оружия Кульджинский край. В 1881 г. Скобелеву, после овладения им Геок-Тене, было строго запрещено идти на Мерв.
Такой образ действий военного министерства вызывался опасениями новых расходов и новых забот, опасениями новой затраты сил и средств за счет ослабления нашего положения на западной границе и на границах с Турцией».
В ноябре 1866 года Куропаткин прибыл в Оренбург, где в штабе военного округа получил назначение субалтерн-офицером в дислоцировавшийся в Ташкенте Оренбургский стрелковый батальон, сформированный немногим более полутора лет назад – 21 февраля 1865 года. Основу батальона составил личный состав стрелковых рот Сибирских линейных батальонов. Часть только-только вышла из боевых действий, участвуя в 1866 году в осаде и жесточайшем, с огромными с обеих сторон потерями штурме Джизака, носила славу боевой и заслуженной – батальон получит свой индивидуальный нагрудный знак отличия, присвоенный императорским указом от 21 июля 1867 года для ношения офицерами с надписью «За штурм Ура-Тюбе и Джизака 2 и 18 Октября 1866 г.».
Командовал батальоном подполковник М.А. Пищемуки, а непосредственным начальником Куропаткина стал командир 4-й роты поручик М.Ю. Ашен-бреннер, переведенный двумя годами ранее в Оренбургский округ в наказание за отказ принять участие в подавлении польского восстания. Впоследствии подполковник Ашенбреннер получит печальную известность как один из видных деятелей «Военной организации партии Народной воли», организатор военно-революционных кружков в армии, государственный преступник; вынесенный ему в 1884 году смертный приговор заменят двадцатилетним заключением в Шлиссельбургскую крепость.