Куриный бульон для души. Счастье в твоих руках! Психотерапевтические истории со счастливым концом - стр. 38

Мне было всего десять. И моя схватка с болезнью только начиналась.

Следующие несколько лет были очень тяжелыми. Я посещал бесчисленное количество занятий по восстановлению речи и физиотерапии. Я снова научился ходить, но правая рука так и осталась парализованной.

Затем я заговорил. Сначала гласные. Потом одно слово. Затем – два.

В течение долгого времени я пребывал в глубокой депрессии. Дети в школе меня дразнили. Я превратился в «того парня в инвалидном кресле, который не умеет говорить». Программа для одаренных сменилась на коррекционную.

Люди обращались со мной как с тупым. Я даже имя свое выговорить не мог: «Д-Э-В-И-Д». Все в этом мире так или иначе связано с речью и буквами. Говорить мне стало тяжело. И читать тоже. При этом я по-прежнему оставался очень умным.

Вследствие удара у меня развилась афазия. Это заболевание затрудняет речь, но не влияет на интеллект. Это как если ты приехал во Францию и не говоришь по-французски. От этого ты не становишься глупее, но не можешь заказать в ресторане даже чашку кофе.

В конечном счете я решил, что жизнь должна продолжаться. Я выбрал жизнь. Я стал сооснователем некоммерческой организации, помогающей людям, пережившим инсульт. Начал выступать на конференциях и в реабилитационных отделениях больниц.

Недавно меня пригласили выступить на медицинской конференции, посвященной инсульту, и рассказать свою историю. Мне вручили награды за то, что я представлял интересы других. Журнал People опубликовал историю о моем выздоровлении.

Через двадцать лет я превратил свое несчастье в источник силы для себя и для людей, которых люблю. Моя борьба вдохновила моего брата Майка на то, чтобы стать ведущим экспертом по здоровью мозга. Мы вместе написали книгу о реабилитации после инсульта, и она стала настольной для многих, его переживших, а также для их родственников.

Я понимаю, что все изменил тот разговор с лечащим врачом. Она не скрывала масштабов катастрофы, но при этом как будто толкала нас вверх.

Я мог закончить свои дни в хосписе. Но вместо этого веду нормальную жизнь. Я хожу, бегаю и вожу машину. У меня есть девушка. Я путешествую. Некоторые вещи по-прежнему даются мне тяжело: например, я все еще неспособен пользоваться правой рукой. При этом есть столько всего, что я могу делать.

Борьба за выздоровление тяжела. И через двадцать лет я все еще борюсь.

И я никогда, никогда не сдамся.

Пришло время признаться: Дэвид, который рассказал вам первую историю, – мой брат. Наша семья пережила опыт, перевернувший сознание. Когда Дэвида выписали из больницы после инсульта, мы делали то, что делало бы большинство семей на нашем месте: пытались помочь ему всем, чем только могли. Разумеется, мы поступали так из лучших побуждений, однако эта стратегия могла привести нас к обратным результатам.