Куриный бульон для души. 101 вдохновляющая история о сильных людях и удивительных судьбах - стр. 43

По пути домой Джил заявила, что не собирается принимать таблетки и толстеть.

Каждый день я заставляла дочь пить лекарство. Еще сложнее было заставить ее ездить в поликлинику для сдачи крови.

Через шесть недель после этих событий мне сделали маммографию, а потом и биопсию. Обнаружилось, что у меня рак груди III степени. Все члены нашей семьи были в шоке, особенно Джил.

Однажды вечером я услышала, как дочь плачет в своей комнате. Я зашла и спросила, что случилось.

– Мам, – сказала она, – помнишь, как ты говорила, что готова поменяться со мной местами?

Я отшутилась:

– Дорогая, я ведь также обещала побрить голову, если у тебя от химиотерапии выпадут волосы.

Дочь представила себе, как будет выглядеть без своих чудесных светлых локонов, и нахмурилась. Лысая сорокалетняя дама – это одно, а вот лысая девушка-подросток – совершенно другая история.

Я думала, сколько мне осталось жить и как будут жить мои дети, если меня не станет. Конечно, они уже выросли, но им все равно нужна была мать. И они были нужны мне.

Я полностью доверяла своему онкологу и решила записать к нему на прием свою дочь. Но мне сообщили, что доктор не принимает пациентов моложе шестнадцати лет.

Во время следующего посещения врача я спросила, возьмется ли он лечить мою дочь от идиопатической тромбоцитопенической пурпуры.

– А она достаточно сознательный человек? – спросил меня доктор.

– Ну, в общем, да, – ответила я. – Если не считать того, что она спускала таблетки преднизона в туалет, чтобы не толстеть.

Доктор усмехнулся и согласился обследовать Джил.

Джил была не в восторге от того, что надо сдавать кровь раз в неделю, а тут еще онколог заявил, что ей необходимо принимать стероиды до тех пор, пока количество тромбоцитов в крови не достигнет нормы. Услышав это, Джил воскликнула:

– Нет, это не честно!

Но к тому времени мы с дочерью понимали, что в жизни мало чего честного.

По пути домой Джил потрогала свои пухлые щеки и сказала:

– Мам, я ужасно выгляжу.

Я посмотрела на нее и фыркнула:

– Ах, ты хомяк!

– Лысая! – отшутилась Джил.

– Не забывай, что завтра у тебя интервью в ресторане JJ’s, – сказала я. – Если тебя примут на работу, то ты будешь есть так много, что разоришь ресторан.

– Ты права, мама, – ответила дочь, – им лучше нанять тебя, потому что ты точно не будешь ронять свои волосы в тарелки посетителей.

Близкие и друзья поддерживали меня, как могли, и часто хвалили. Они не понимали, как я рада, что химиотерапию и облучение радиацией делают мне, а не моей дочери.

Наверное, в наши дни близкие отношения подростков и родителей часто складываются во время посещения торговых центров. Мы с Джил по-настоящему сдружились в онкологическом центре, где нам в течение года каждую неделю брали кровь на анализ. К тому времени, как я закончила химиотерапию и облучение, количество тромбоцитов в крови Джил пришло в норму. Нам с ней надо было периодически появляться у врача, но в общем и целом наша жизнь вернулась в нормальное русло.