Курьер смерти - стр. 29
Она схватила оба пакетика, которые принесла; в одном из них лежали диски с новым сезоном любимого сериала матери. Сабина заплатила за них тридцать евро, хотя с деньгами действительно было очень туго.
– Виола, мы идем к тебе! – объявила она и, не дожидаясь ответа, вышла из квартиры.
На секунду замешкавшись, гостья поймала на себе озлобленный взгляд шестидесятилетней хозяйки и тихо сказала:
– Не беспокойтесь, я верну ее вам в целости и сохранности.
Агнесс Шольц не проронила ни слова и не ответила на улыбку девушки. Виола по-настоящему не знала маму своей подруги. До сих пор они только здоровались и прощались. Тем не менее трудно было представить себе, чтобы эта женщина не просто сгоряча сказала дочери такие жестокие слова. Каждая мать любит своего ребенка и желает ему счастья!
Смущенная неприветливостью фрау Шольц, Виола следом за подругой вышла на площадку. Сабина, ничего не говоря, быстро спустилась по ступеням. Только на улице она остановилась, сделала глубокий вдох и сглотнула слезы.
– Твое предложение еще в силе? Могу я немного пожить у тебя? – спросила она.
– Конечно.
– Две-три ночи. Хочу показать ей, что со мной так нельзя.
– Живи сколько угодно.
Сабина обняла Виолу. Пару секунд они так и стояли – близкие подруги, привыкшие делить и радости, и огорчения. Виола почувствовала, что Бина дрожит. Отважная маленькая силачка, которой все всегда было по плечу, которая никогда не сдавалась… и вдруг дрожит! У Виолы больно екнуло сердце.
– Ну ладно, – сказала Сабина и, шмыгнув носом, отстранилась. – Идем, посмотрим какой-нибудь ужастик.
До дома, где жила Виола, было недалеко. Садиться в автобус или спускаться в метро девушкам не пришлось. Сабина энергично зашагала по улице, выпятив подбородок и расправив плечи. Глядя на нее сейчас, Виола невольно вспомнила то время, когда они вместе учились в гимназии. Они понравились друг другу с первого дня знакомства. Прямота Сабины произвела впечатление на довольно-таки сдержанную Виолу, которая, впрочем, сразу поняла, что в глубине души эта смелая девочка очень ранима. В тех редких случаях, когда ей требовалась поддержка, она искренне, с открытым сердцем говорила об этом, и слезы лились рекой. Виола знала, что вечером так и будет. Сабина пока еще держалась, но ее терпение было уже на исходе. Очередной выпад матери оказался слишком болезненным.
Войдя в подъезд, Виола открыла переполненный почтовый ящик, из которого торчали бумажки. Ее дожидались три письма в серых конвертах с окнами (явно официальные – наверное, счета или налоговые уведомления), ну и, конечно же, ворох рекламных листовок.