Курьер из Страны Советов - стр. 32
Симпатичный ресторанчик на Александр плац внезапно показался неуютным и каким-то холодным. Дома она бы отшутилась или рассказала пару баек про Груздачева, над которым на излете советской власти подшучивали за спиной даже его замы. Не стеснялись пинать мертвого льва и в литературных кругах. Василий Аксенов даже посвятил ему несколько строк в своем романе, написанном уже в эмиграции, где описывал лысину Груздачева, синевшую «в моменты интеллектуальных оргазмов». Однако здесь и сейчас было не до шуток. Немец задал конкретный вопрос и ожидал на него откровенный ответ. Лина поежилась, глотнула шнапсу из крошечной стопки и стала осторожно подбирать слова…
Беда была в том, что главный редактор журнала «Страна Советов», лауреат Сталинской и Ленинской премий, председатель Верховного Совета РСФСР Николай Евгеньевич Груздачев о «Покаянии» ничего, разумеется, не говорил, потому что картину не смотрел и, более того, не собирался. Ему и без фильма Абуладзе вся эта гласность стояла поперек горла. Груздачев чувствовал, что очень скоро грядут новые времена, в которых ему не останется места. Но пока еще он был главным начальником Лины, и отзываться о нем следовало с уважением. В особенности здесь, в стране народной демократии.
– Николай Евгеньевич, конечно, приветствует эээ перестройку, эээ гласность, эээ смелые решения Горбачева и…, – заблеяла Лина что-то невнятное, но не успела додумать, что еще приветствует Груздачев, как Лариса уже все перевела. В общем, пришлось скомкать разговор на тему «Груздачев и фильм «Покаяние»» и срочно перевести беседу на громкие литературные новинки, которые в то время появлялись, как грибы после дождя. Конечно, немцы ждали от Лины откровений и свежих новостей из перестроечного Советского Союза, однако возвращаться ей предстояло в редакцию «Страны Советов», и не факт, что до начальства не дошло бы содержание этой застольной беседы. Да и с немцами надо было держать ухо востро. Бербела говорила, что с началом перестройки в Советском Союзе немецкие спецслужбы – Штази – активизировались и доносили даже на тех, кто вел самые невинные разговоры.
Кстати сказать, через несколько лет после падения Берлинской стены к Бербеле домой явились три бывших сотрудника «NBI» и сообщили, что работали на Штази.
–Зачем вы решили рассказать мне об этом теперь, когда подобные тайны уже ничего не стоят? – удивилась Бербела.
Гости пояснили:
– Имена всех сексотов Штази рассекречены и преданы огласке. Мы хотим, чтобы ты узнала именно от нас: мы на тебя никогда не стучали.
– А что вы могли обо мне доносить? Я всегда говорила то, что думала, – сказала Бербела и легкомысленно махнула рукой, – отпускаю вам все грехи, ступайте с миром. Полагаю, вас на чем-то подловили, и вы не могли отказать Штази в сотрудничестве.