Курай – трава степей - стр. 70
На третий день войны с раннего утра были запряжены лоша- ди во все брички и линейки. Готовились к отправке мобилизо- ванных в райцентр: тех резервистов, которые должны были, не дожидаясь повесток прибыть в военкомат. Телефон в кабинете председателя сельсовета разрывался от постоянных звонков: в трубку из района кричали, почему долго чухаетесь и чтобы к обе- ду были все у военкомата. Во дворе сельсовета уже собрались все те, которые готовы были на отправку, а больше тех, кто про- вожал их. Многие вчерашние солдаты, которые не успели изно- сить на работу в колхозе гимнастёрки, галифе и кирзовые сапоги, обрядились в военную одежду, а надев её, вдруг, почувствовали
– будто они и не уходили из армии. Провожать первых защитни- ков Родины, как всегда с давным-давно заведенной традиции ещё первыми поселенцами, вышла вся деревня до последнего немощного старика и старухи. Прощались за околицей села; и когда уже длинная вереница гужевого транспорта с народом вы- тянутой змеёй по дороге удалялась вдаль, скрываясь за склоном бугра напротив Нижней Глебовки, народ всё шёл и бежал следом по пыльной дороге, спотыкаясь и плача. Они словно чувствовали, что повеяло духом гибели для большинства ребят, для тех, кого сейчас проводили и никогда уже не увидят.
Прибывших резервистов у военкомата встретили отборной бранью, потому как на станции стоял уже состав с теплушками, в которых разместились мобилизованные со всего района. Под- бежавший к столпившимся у телег провожающим и резерви- стам офицер быстро стал сортировать их на две группы, одних отогнал на одну сторону дороги, вторых на другую. Выстроил мобилизованных вдоль дороги, открыл папку и стал выклики- вать фамилии, на которые те откликались:
– Гончаров, Гойда, Алейников, Вивчарь, Гайдамака, Квачёв, Ермоленко, Украинский, Бережной, Бурнус, Сердечный, Скрип- ник, Коржов, Жураков, Яглыч, Щербанёв, Полторацкий, Полтав- ский, Мирошниченко, Шаршак…
Наконец, офицер дочитал длинный список фамилий, убе- дившись, что все на месте, скомандовал: «Направо! Марш к машинам».
Впоследствии будут призываться по повесткам из военко- мата. В сорок третьем, когда немцев прогонят за реку Миус за Таганрог, призовут тех, кто родился в двадцать пятом году и тех, кому уже по пятьдесят; и уже самом конце войны уйдут послед- ние мобилизованные – двадцать шестого и двадцать седьмого годов рождения. После того как проводили первых защитников на фронт село будто осиротело, у него словно душу вынули. Уже не было слышно по вечерам на улицах не то что песен, а даже обычного весёлого смеха. Даже в голодный тридцать третий та- кой печали не ощущалось; из села ушли лучшие из лучших це- лое поколение молодых парней.