Курай – трава степей - стр. 5
– Ну, как она чувствует себя?.. Кто же… мальчик или девочка?
– Закрой дверь, любопытный какой, – сказала бабка Мария, – девочка – хозяйка будет, – добавила повитуха.
Виктор Алексеевич два года тому назад прибыл в эти края на заработки. Ещё из дореволюционных времён на Кубань на время уборочной страды приходили на заработки косари из ближайших областей России. Приходили артелями, в одной та- кой рабочей компании и состоял Виктор Алексеевич. Договари- вались в оплате в основном, чтобы расплатились зерном, ибо в самой России с этим делом всегда было туго. Работать косой, а по случаю и лопатой: рыть всё – что где кому требовалось, Вик- тор Алексеевич мог сутками, здоровьем Бог его не обидел. Единственное, что приносило в его душу недовольство собой и разочарование – это плохое зрение, которое он приобрёл ещё в детстве, переболев какой-то неизвестной в то время детской болезнью. Чувствуя за собой этот изъян, скорее всего по этой причине, он и задержался до тридцати лет в холостяках. Сторо- нясь молодых девчат, не посещая молодёжных посиделок, он находил для себя удовлетворение лишь в самой работе. Невы- сокого роста, с мощной мускулатурой, толстой и короткой шеей, с сильными икрами ног, – он представлял собой, человека из далёкого прошлого Руси подобно тем древним славянам, о ко- торых написано в летописях. Нельзя сказать, что молодые дев- чата на него не заглядывались; об этом ему не раз намекали, иной раз говорили его друзья или просто хорошие знакомые. Но Виктор, будто назло всем, на всё это никогда не обращал вни- мания и своим молчанием уходил от ответов. Размяв ладонью шею, покрутив головою по кругу, будто бык племенной шёл своей дорогой, напевая какую-нибудь песню. В тот день, когда появилась новорождённая, в дом к ним пришла Любовь Филип- повна мать Лукерьи. Войдя в хату, задержавшись на пороге,
вначале долго крестилась. После этого прошла в дальний угол хаты, где висели иконы, и горела лампада, там замерла надол- го: шептала молитвы, крестилась, наконец, повернулась в сто- рону колыбели прикреплённой к потолочной балке, подошла к ней, пальцем легонько отодвинула краешек тюли, долго смот- рела на спящего младенца, не поворачиваясь к дочери, сказала:
– Назовите её Надеждой… – добрая дивчина будет!
– Почему именно Надей? – спросила дочь.
– Потому что – Надежда, это главное, что есть в жизни каждо- го человека, он только и жив на этой грешной земле благодаря той самой надежде, которую лелеет в своей душе всю жизнь; отними у него эту надежду, – он тут же всякий смысл жизни потеряет. Вот почему! Пусть будет так, как я сказала, – она вновь повернулась к люльке, стала крестить, приговаривая: «Расти моя милая внучень- ка здоровой и красивой, счастья тебе по жизни и Бог в помощь».