Курай – трава степей - стр. 17
переместился из Ростова-на-Дону в город Краснодар: теперь ноздри надо было задрать повыше и нюхать – откуда, чем пах- нет и саму голову держать требовалось повёрнутой не на север, а на юг. Возможно, сам народ и не пошёл – бы встречать эту
«знаменитость» прибывшую из самой столицы, но каждому хо- телось хотя бы издали посмотреть на живого «вождя». В то вре- мя, кроме газет ещё не было ни телевидения и даже о самом кино многие не имели даже представления. А тут сразу живой вождь пролетариата! На углу, – дней современных улицы Ком- сомольской и переулка Куцева, – стоял когда-то одноэтажный шалеванный домик: с резным крылечком, с лоджией огорожен- ной резными балясинами по всему фасаду этого маленького здания. Опрятный такой. На этом домике впоследствии вывесят мемориальную доску по случаю столь знаменательного собы- тия, которая будет висеть там несколько десятилетий подряд. Чей он был в прошлом этот домик нам неизвестно, скорее всего, принадлежал какому-то заклятому врагу трудового народа, от которого вовремя избавились. Вот на этом самом резном кры- лечке и решила местная власть, что лучшего места не найти, здесь и будет держать речь Калинин. Напротив этого домика простиралась площадь, а проще говоря – пустырь, так что наро- ду было, где разместиться. Загодя, импровизированную сцену обтянули красным кумачом, а чтобы кто не додумался материю стянуть себе на рубаху, выставили круглосуточный караул; лич- ность то явится неизвестно когда?.. графика поезда «Октябрь- ская революция» никто не знал, это видимо, являлось большой тайной, а вдруг недобитые белобандиты под откос состав пус- тят! На вокзале дежурили круглосуточно, главное – не прозевать и вовремя народ собрать. Не прозевали. В тот день народу дей- ствительно собралось порядком, съехались со всего района и с ближайшей округи, веселья на лицах что-то не наблюдалось; люди стояли хмурые, тихо между собой переговаривались, а всё это мероприятие очень напоминало похороны усопшего. Деле- гацию в пути сопровождал духовой оркестр и когда он заиграл:
«Вихри враждебные веют над нами…» и звуки гимна разнеслись над камышовыми крышами казачьих куреней, чего станица не помнила за всю свою жизнь, народ даже оживился. Первым вы- ступал сам Михаил Калинин. Призывал к быстрейшему сплоче- нию народа, к всеобщей и полной коллективизации, обещал, что свершив такое большое дело, народ будет жить в изобилии, равноправии и забудет о бедности. Казаки затаив дыхание, слушали, но в душе ничему не веря; мало понимая из услышан- ного из всего того, что «вождь» молол, а больше разглядывали этого плюгавенького с бородкой клинышком как у козла, и ду- мали: «Надо же, такой шибздык и целой страной ворочает в компании себе подобных! Нечета эти «вожди» нашим в про- шлом атаманам, один Богдан Хмельницкий чего стоил!.. да и кошевого атамана Головатого – хоть на пьедестал ставь! Всех-то и не перечислить…». После речи Калинина на трибуне стали вы- ступать вначале те, кто прибыл с агитпоездом, затем представи- тели местной власти. В отличие от Калинина, который выступал, не снимая своей папахи, вновь выступающие сдёргивали голов- ной убор с головы и, зажав его в протянутой руке, как это когда- то делал великий и вечно живой Ильич, бросали в толпу пла- менные речи: призывая, обещая, клялись своей жизнью, что выполнят постановления партии. Ожидали, что будут хотя бы жиденькие аплодисменты, но кроме тех, что стояли у трибуны и усердно хлопали, остальной народ безмолвствовал. Наконец прозвучал призыв задавать вопросы. Конкретно по существу те- мы вопросов никто не задавал, а лишь были – как сказал один из стоящих на трибуне – провокационные выкрики. «Женщины общие будут? Дети тоже общие будут? Как потом определять, где, чей?» – При этом толпа смеялась, гудела как улей, наконец, поняв, что нового уже ничего не скажут стали расходиться. Как- то быстро все разбрелись куда-то и теперь уже вытоптанный людскими ногами пустырь, оказался на самом деле пустырём, лишь возле трибуны стояла кучка руководящего состава с акти- вистами, чуть в стороне музыканты духового оркестра и воени-