Купола в солнечном просторе - стр. 20
Второй раз она причастилась, а на следующий день (Таня по телефону мне потом скажет) лукавый подогнал ей искушение. Иду, говорит, стоит машина с парнями из её деревни. Села и уехала с ними. Дело в том, что её родная деревня была в сорока километрах. Помню, она испуганно вздрогнула, когда сказали, что едем в епархию к владыке Николаю. Видимо, не хотела в родные края.
Звоню инокини, та говорит:
– Исчезла твоя Таня.
– Как исчезла?
Мы с Андреем собирались в ближайшую субботу ехать за ней, везти к матушке Варваре.
Паспорт, страховой медицинский полис оставила в обители и пропала. Я даже забеспокоился, может руки на себя наложила. Инокиня сказала, что никаких залётов с пьянством у Тани не было, нога зажила.
Расстроила меня Танина пропажа, где она, что с ней? Вдруг дней через пять звонок на сотовый, номер неизвестного абонента высветился. Из трубки Танин голос. Сначала пошла вразнос, никак не ожидал от неё такой прыти.
– Зачем вы меня взяли с Андреем? – с истерикой закричала в трубку. – Вы знали, какая я! Вы эксперименты надо мной ставили!
Потом сбавила тон. Стал спрашивать, не обижала её инокиня. Я думал: инокиня выжила. Раза три спрашивал, всякий раз отвечала, что никаких обид на инокиню Елену, наоборот – человек она хороший, беззлобный, просто у неё характер такой. К концу разговора Таня опять в слёзы:
– Вы знали, какая я, зачем всё это надо было делать?
Потом заявляет:
– Приезжай, хочу тебя увидеть.
– Ну, встретимся, – говорю, – и что дальше? Что?
Разозлился на неё. Откровенно разозлился. Старались-старались для неё. Понимал, что она со слабой волей – куда ветер подует, туда и несёт, а не мог не злиться.
– А что мне сейчас делать? – спрашивает.
– Держись, – говорю, – церкви.
– Мне сказали, церковь не поможет.
– Кто сказал? Кто?
– Сказали.
То ли у неё видение было, то ли что. Бесы, конечно, не отстали от неё. Такой лакомый кусочек ускользает. Они строили-строили домик, а его начали разрушать, вот и вцепились посильнее.
Таня опять на истерике давай просить меня:
– Приезжай, увидимся, а потом всё!
– Что, – спрашиваю, – всё?
– Всё!
Я отказался. Хотя, может, надо было…
Опять же, приехал бы, ну и что? Зачем? Посмотреть друг на друга?
Предложил отвезти её к матушке Варваре, она:
– Нет-нет, только не сейчас…
– А когда, – говорю, – когда?
– Не сейчас, потом…
Очень я на неё обиделся в тот раз.
– Держись, – говорю, – церкви.
И прервал разговор.
Один шаг оставался до монастыря, всё сделала, что наказала матушка Варвара. Исповедалась, причастилась, рана зажила. С монастырём жизнь могла по-другому пойти…
Искренне хотел помочь Тане прийти в себя, опамятоваться. Живёт создание Божье, а никакой радости, ничего у неё нет. Ничего нет. Ни дома, ни здоровья, ни детей, по большому счёту. И впереди беспросветность. Кому нужна? Да никому. Во многом сама виновата… Но ведь не в диком лесу человек – люди вокруг. Хотел помочь… И не удалось. Всё, получается, зря.