Куплю твою любовь - стр. 25
Не могу представить, чтобы член в меня целиком поместился без вредных последствий.
Поэтому зажимаюсь туго, вызывая недовольный цык у Бекетова.
— На этот раз ты точно не уйдешь!
Сжав половинки попки пальцами, разводит в стороны и начинает тереться об меня.
— Глеб…
— Не бойся, я тебя не обижу. Понравится. Потом сама садиться на меня будешь.
— О нет, — выдаю сдавленно.
— Иди сюда, сладкая…
Опускается ниже поцелуями, перетекая ими с шеи на плечи, чертит горячие штрихи вдоль всего позвоночника и целует ягодицы, покусывая.
— Божечки, ты меня точно съешь! — взвизгиваю, когда укус становится чуть более сильным, чем все остальные.
— Съем, — обещает, проведя влажными пальцами по тугому колечку.
Краснею от сильного смущения, зная, что он смотрит и ничего не пропускает, не желает пропускать ни одной секунды.
— Хотя бы не смотри на меня так, — выдаю с легким стоном, когда палец начинает двигаться ритмичнее, сокращая спирали до конечной точки.
— Как так?
— Заставляешь гореть.
— Именно этого я и добиваюсь, — снова целует в плечо, одновременно с этим надавливая пальцем, проникая внутрь.
— Бекето-о-о-ов…
— Только не говори, что не нравится. Я чувствую. Никакого дискомфорта. Тебе приятно.
Очень приятно от ритмичного скольжения пальца в самом сокровенном местечке. Уже знаю, что ласка может быть приятной, но прошло так много времени с момента, когда Бекетов бесстыдно ласкал мою попку и щедро одаривал порочными обещаниями.
Сейчас все иначе. Мои эмоции обнажены до предела, и каждое движение я чувствую глубже и острее, чем всегда.
— Расслабленная и доступная. Ты просто сказка…
Движения становятся туже, задевая сильнее.
Кажется, он движет уже двумя пальцами. Бекетов начинает дышать чаще и своим жарким дыханием рвет мой пульс в клочья.
Удовольствие прошивает тело, между ног становится мокро и невозможно горячо.
Я уже почти на грани, а ведь он только начал, едва касается пальцами, скользит в глубине и раскрывает постепенно, подготавливая.
Сама нетерпеливо ерзаю, выгибаясь сильнее.
— Прекрати, — шлепает. — Не беги впереди паровоза.
— У-у-у-у… Теперь мне точно страшно, боюсь твоего паровоза!
Хихикнув в свой локоть, сильнее сжимаю пальцами простыню, чувствуя, как толчки становятся жестче и быстрее.
Быстро-быстро подкатывает волна изнутри и сразу же отступает, замедляется, как замедляются движения пальцев.
— Еще, — выдаю со стоном, признавая себя побежденной.
Он меня пьянит сильнее, чем перебродившее вино. Кровь становится бурлящей рекой, приливая сильнее между ног и сзади.
— Глеб! — хныкаю.
Завожу руку назад, пытаясь пощупать его, дотронуться, поворачиваю голову, жаждая увидеть.