Куплю тебя за миллион - стр. 37
Мужчина протягивает руку в мою сторону, показывая, что было спрятано за спиной. Большая, благоухающая роза. Нежно-голубая, бутон уже закрыт, но всё равно манит.
— Это мне? Я думала, синих роз не бывает.
— В природе не бывает. Это сорт Сантори Аплоз, искусственно выведенный японцами. Отец не успокоился, пока не заполучил его себе одним из первых, чем невероятно гордится до сих. Роза из оранжереи на территории поместья.
— Спасибо, — легко целую Бекетова в щеку. — Почему мне кажется, что твой отец не обрадуется?
— Вскоре он узнает о вандализме в оранжерее. Садовник отца завтра получит микроинсульт...
— Ай-яй-яй, Глеб Яковлевич. Хулиганить в ваши-то годы…
В ответ получаю болезненный шлепок по попе, а потом горячая ладонь Бекетова растирает ушибленное место.
Похоже, что он не шутил, обещая наказывать меня и… трахать. Трахать и наказывать!
Ох. Чёрт… Как же это будоражит!
— Поставь розу. Есть серьёзный разговор.
Теперь в глазах Бекетова ни капли игривости, и я понимаю, что шуточки кончились.
Поэтому следует сделать, как он скажет. Я опускаю розу в высокую вазу и занимаю место на кресле, моментально сложив ладони на коленях, словно послушная ученица.
Бекетов не собирается садиться, он расхаживает по просторной комнате.
— Первое. Ты останешься жить здесь. В доме моего отца…
— Мне здесь не понравилось! — мгновенно возражаю. — Твой отец обзывает меня шлюхой, а его люди угрожают мне!
— Лишь потому, что я был на стадии переговоров с отцом. Слямзить внушительную сумму денег со счетов отца и не получить за это нагоняй просто нереально. Расплата есть всегда! — говорит жёстко Бекетов. — Отец выставил мне в ответ ряд условий. Одно из них — ты живёшь здесь.
— Может быть, я попрошу твоего папу хорошенько, и он разжалобится?!
В ответ Бекетов громко смеётся.
— Ты забавная, Анна-Мария. Но мой отец не из тех, кого можно разжалобить. К тому же вариантов у тебя нет.
Напоминаю себе, что я нищебродка.
Звучит неприятно…
— Я обо всём договорился. Ты будешь жить здесь. Пока я не выполню условия отца, — размеренно говорит мужчина и хмурится.
Очень сильно хмурится. Разом нагоняет на лицо свой возраст и ещё лет десять сверху.
А я… Я смотрю на него и понимаю, что не знаю даже когда у него день рождения и сколько ему полных лет… Я знаю о нём так мало, что даже обидно! Потому что Бекетов скрытничает!
Однако пытаюсь задвинуть обиду на второй план и сосредоточиться на главном, цепляюсь за слова Бекетова.
— Ты сказал, условия. То есть там не одно?
— Глупо было бы ждать, что моему отцу хватит выполнения одного условия. Их несколько.