Кунцельманн & Кунцельманн - стр. 80
– Это всего лишь начало, – сказал Георг. Вид у него был такой, словно он только что проглотил яд. – Будет только хуже, я это ясно чувствую. Осторожность, Виктор… главное слово для нас – осторожность. Государственный центр борьбы с гомосексуализмом, новое любимое детище дядюшки Гиммлера в полиции безопасности, получил фактически неограниченные полномочия. Шефа зовут Майзингер, Йозеф Майзингер… запомни это имя. Людей, если не убивают на месте, то загоняют в концлагеря, как Лолу и других из «Микадо». У них полно осведомителей, провокаторы пристают к мужчинам, чтобы проверить их ориентацию. В городе не осталось ни одного клуба, люди перепуганы до смерти. Многие даже перестали здороваться со старыми знакомыми.
– Давай зайдем в помещение, – сказал Виктор, – я замерз.
– О черт! Я пытаюсь вбить тебе в голову, насколько все серьезно. Мы и так занимаемся небезопасным делом, но еще опаснее, если обнаружится, что тебя интересуют мужчины. Честно говоря, нам следовало бы обзавестись прикрытием… раздобыть каждому по невесте.
– Надо подумать… Слушай, я совершенно заледенел.
– Только думай не слишком долго. И если тебе в трамвае начнет улыбаться какой-нибудь красавец, смотри в пол…
В филателистической лавке на Горманнштрассе стоял только что купленный камин. После пронзительнохолодного берлинского воздуха он казался чудом. Виктор и Георг наслаждались атмосферой своего заведения – они потратили несколько месяцев, чтобы сделать его привлекательным для филателистов Восточного Берлина. Планшеты с известными марками украшали стены: Тоскана номиналом в три лиры 1860 года, прекрасный тет-беш[50] 1849 года, несколько редких кайзеров начала века. «Раритеты» были выставлены в стеклянных стендах вдоль стен: квартблоки со всех углов Европы, конверты первого гашения и редкие колониальные марки. Большинство марок было куплено на аукционах – Георг получил небольшое наследство, но не так уж мало было и подделок, изготовленных неким Виктором Кунцельманном. Оказалось, у него незаурядный талант в этой области. Настолько незаурядный, что Георг в последнее время занимался исключительно деловой стороной, а всю тонкую и не прощающую ошибок работу с цинковыми пластинами и высокой печатью передоверил своему академически вышколенному коллеге.
Конец ознакомительного фрагмента.