Кумтрест - стр. 47
– Здорово попрыгун. – сказал Шмаров Калугину. – Как дела?
– Здравствуйте гражданин начальник. Дела согласно распорядку дня.
– Это хорошо, какие планы на будущее?
– Да какие у меня планы, отбываю уголовное наказание. Планов нет.
– Ты чего добиваешься в этой зоне? Хочешь белой вороной быть?
– Никак нет гражданин начальник. Я не пойму почему меня постоянно избивают. На мне уже живого места нет.
– Сам виноват. На оперов работать не захотел и из окна выпрыгнул. Мы тебе жить дали, а ты про нас забыл.
– Да какая это жизнь, когда по приезду опустили по беспределу. Я обычный работяга, не умею я больше ничего. Могу только на швейке работать.
– Беспредела здесь нет, здесь закон! Такие, как ты, у бабушек пенсии воруют, а потом прокалывают их. Понятно?
– Так точно. Только я пенсии не воровал и наркотики никогда не употреблял, гражданин начальник.
– Я смотрю ты поговорить захотел? Мужики, давай на стол этого пидора.
– Да за что опять? – закричал Калугин.
На него все навалились и положили спиной на стол. Чтобы он не двигался, тело зафиксировали автомобильными ремнями безопасности. Их обмотали вокруг него и столешницы, а руки и ноги привязали к ножкам стола скотчем. Калугин мог только мотать головой из стороны в сторону.
– Так, господа офицеры. – сказал Шмаров. – Руководством поставлена задача отработать новые методы воспитания осужденных. При этом на их теле не должно быть видно следов, то есть синяков, ссадин и прочего. Я подчёркиваю, никаких следов насилия.
–Андрей ты конкретно говори, что делать? – спросил опер Женька Садомский. – Бить, не бить или пытать?
– Вот мы сейчас и будем пробовать. Есть предложение начать с полиэтиленового пакета.
– А пакет есть? – спросил Садомский.
– Есть! – ответил Андрей и демонстративно достал из кармана чёрный пакет.
Опера надели пакет на голову Калугина. Зажали его руками вокруг шеи, чтобы перекрыть доступ воздуха.
– Время засекай. – скомандовал Андрей Женьке Садомскому.
Пакет надувался и сдувался, надувался и сдувался, облегая голову Калугина. Он сначала кричал, но кислорода становилось всё меньше и меньше. Потом он начал хрипеть, а потом задыхаться и судорожно дёргаться. При очередном вдохе Калугин втянул часть пакета в рот и начал грызть его зубами. В результате этого он прогрыз в пакете небольшое отверстие.
– Три минуты. – сказал Садомский. – Андрей, тут надо или пакет крепкий или что другое.
– Вижу, снимай пакет.
Садомский снял пакет с головы Калугина. Его лицо было красное с распухшими венами на висках и шее.
– Следов на шее нет, так, немного, как будто об воротник натёр.