Культурогенез и культурное наследие - стр. 80
Отклонение от пути Дао, безнравственное поведение властителей и их подданных способно вызвать нарушения гармонии мира. Поэтому китаец считал, к примеру, повторяющиеся природные катаклизмы (землетрясения, засухи, наводнения) наказанием небес за безнравственное поведение императора и/или его окружения, что могло служить поводом к восстанию.
Когда ученики Конфуция спрашивали его: «Учитель, что такое Дао?», он давал им разные ответы, учитывая жизненный путь каждого и достигнутый им уровень нравственного самосовершенствования. Китайцы считали, что истина открывается только нравственному человеку. Для них нравственность – условие получения истины. А в европейской культуре – наоборот. Когда к Сократу приходил человек и просил научить его добродетели, Сократ спрашивал: «А что такое добродетель? Давай подумаем вместе, определим это понятие. И когда ты проникнешь в глубь понятия, т. е. постигнешь истину, тогда ты и будешь нравственно себя вести. Сначала истина, потом нравственность». Отсюда – возможность существования антитезы «гений и злодейство», потому что в традициях европейской культуры истина и рациональное выше, чем нравственное, и ученость есть сама по себе добродетель. Согласно же китайской культурной традиции гений не может стать злодеем, потому что гений – мудрец, который открывает истину мира. Он не найдет истину, если не пройдет путь нравственного совершенствования, и ученость есть добродетель только тогда, когда этот путь пройден.
Итак, представление о бытии – небытии в китайской традиции даосизма приводит к особому пониманию соотношения истины и нравственности и к особому пониманию науки. Китайское мышление более синергетическое, чем европейское. Оно ближе к идее живого организма, который отбирает для себя из внешней среды только то, что его сохраняет. Китайцы в III в. до н. э. знали намного больше вариантов решения геометрических задач, чем европейцы этой же исторической эпохи, чем греки, освоившие египетские и вавилонские математические знания. Но никому из китайских ученых древности и в голову не пришло построить такую систему знания, как Евклидова геометрия, сформулировать аксиомы как выражение «в чистом виде» сущностных характеристик пространства и на этой основе доказывать теоремы, открывая новые варианты решения геометрических задач.
В древнекитайской культуре не было доминирующей идеи «чистых сущностей», отделенных от явлений. Явление и сущность воспринимались всегда слитно. Считалось, что в этой слитности и проявляется закон Дао. Любое явление, которое вышло из небытия, демонстрирует этот закон. Поэтому отыскание каждого нового варианта решения математической задачи и накопление таких вариантов толковалось как действие по пути Дао. На эту тему известный психолог К. Г. Юнг, сопоставляя европейский и древнекитайский способы мышления, писал: «То, что мы называем случайностью, для этого своеобразного мышления является, судя по всему, главным принципом, а то, что мы превозносим как причинность, не имеет почти никакого значения… Их, видимо, интересует сама конфигурация случайных событий в момент наблюдения, а вовсе не гипотетические причины, которые якобы обусловили случайность. В то время как западное мышление заботливо анализирует, взвешивает, отбирает, классифицирует, изолирует, китайская картина момента все сводит к незначительной детали, ибо все ингредиенты и составляют наблюдаемый момент… Этот любопытный принцип я назвал синхронностью, и он диаметрально противоположен нашей причинности»