Культурогенез и культурное наследие - стр. 109

Аристотель, разумеется, был бесспорным авторитетом. Биологи были хорошо знакомы с корпусом его биологических сочинений: «О частях животных», «История животных», «О возникновении животных». Но Аристотеля биологи XVII – начала XIX в. во многом воспринимали не как философа, но как ученого-энциклопедиста, охватившего единой концепцией науку своей эпохи. Философские воззрения Аристотеля и его способ виденья организма восприняты ими не были. В этом ряду исключение составляли только биологические взгляды Гёте, которые «цеховыми» учеными квалифицировались как любительство и дилетантство[177]. Поэтому, имея в виду это основное русло биологической науки, мы можем утверждать, что аристотелевские биологические идеи и воззрения (единая лестница существ, «закон компенсации» или «закон экономии», изучение корреляций и др.) вошли в биологическую науку XVIII в. в «секуляризированной» форме, без тех философских оснований, на которых строилась научная концепция Аристотеля с присущим ей телеологическим виденьем живого. Его биологические принципы попали на другую почву философских предпосылок. Биология в дальнейшем пошла по пути механистического редукционизма, который в разной степени проявлялся в ее концепциях и теориях. Проект биологической науки, выстроенный Ж. Кювье, как раз и был образцом такого рода «секуляризации».

В отличие от разработки предметной сферы, выраженной базовым понятием «тип-структура» в вариантах биологической науки Ж. Кювье и Э. Ж. де Сент-Илера, в научной программе Гёте складывалась принципиально иная логика построения базового понятия «тип», выражающего целостность и становление организма. Она требует ее рассмотрения в более широком контексте философских взглядов и научной программы. Натурфилософия Гёте со свойственной ей метафизикой и общим виденьем реальности стояла у истоков формирования организмической парадигмы, являющейся альтернативой новоевропейскому механицизму.

Картина природы в натурфилософии Гёте отличалась от ее новоевропейского механистического виденья. Уже в научных программах И. Ньютона, и особенно Г. В. Лейбница, как отмечает П. Гайденко, были заложены возможности выхода за пределы механицизма[178]. Но эти возможности стали превращаться в действительность только к концу XVIII в., когда Гёте совместно с Гердером начали создавать программу органицизма. На философские взгляды Гердера и Гёте существенным образом повлияло учение Спинозы. Оно повлияло на гётевское понимание бытия как Природы-Бога, выразительно сформулированного в статье «Природа» (1782). Гётевско-гердеровское переосмысление учения Спинозы уже существенно отличалось от учения самого Спинозы. Геометризация природы, а соответственно и геометризация науки были присущи философии Спинозы, который считал, что только математический способ мышления ведет к истине. В философии Спинозы, как и в философии Декарта, уже не было места для аристотелевского понятия телеологии.