Культурные индустрии - стр. 41
В-четвертых, исследования культуры вывели на первый план проблемы текстуальности, субъективности, идентичности, дискурса и удовольствия применительно к культуре. Они внесли огромный вклад в наше понимание того, как суждения о культурной ценности могут соотноситься с политикой социальной идентичности, в частности класса, гендера, этнической принадлежности и сексуальности. В данном случае недостаточно сказать, что вкус – продукт социальной принадлежности и воспитания (подход, которого придерживалась эмпирическая социология). Скорее исследования культуры изучают то, какими сложными способами системы культурных ценностей подключены к культурной власти. Чьи голоса слышны внутри культуры, а чьи маргинализированы? Какие (и чьи) формы удовольствия санкционированы, а какие (чьи) считаются легкомысленными, банальными или даже опасными? Это вопросы касаются дискурса – того, как смыслы и тексты циркулируют в обществе. Они также касаются субъективности и идентичности и зачастую иррациональных и бессознательных процессов, благодаря которым мы становимся теми, кто мы есть. Эти вопросы – которые обходят стороной многие из подходов культурных индустрий, обсуждавшихся выше, – очень активно изучались исследователями культуры, указавшими на то, что формы культуры, к которым существует наиболее пренебрежительное и оскорбительное отношение, по-прежнему потребляются относительно бесправными социальными группами. Феминистские работы, посвященные таким формам, как мыльные оперы [Geraghty, 1991] и женские журналы [Hermes, 1995], сыграли исключительно важную роль в этом отношении.
Итак, исследования культуры предлагают потенциально ценные инструменты для анализа культурных индустрий. Подходы исследований культуры сравнительно редко применялись к культурным индустриям и даже к культурному производству (см. обсуждение концепции «культурной экономики» во вставке 1.1). Есть серьезные исключения, и одна из наметившихся тенденций – подчеркивание взаимосвязи культурных индустрий и более широких течений культуры внутри общества. Кит Негус [Negus, 1999], например, пишет, что «индустрия производит культуру», но что «культура тоже производит индустрию» [р. 14]. Или, если процитировать слова Саймона Фрита [Frith, 2000, р. 27]:
Популярная музыка не является эффектом музыкальной индустрии; скорее музыкальная индустрия – один из аспектов популярной музыкальной культуры <…> Музыкальная индустрия не может рассматриваться как нечто, существующее отдельно от социологии повседневной жизни – ее деятельность культурно детерминирована.