Культура Древнего Египта. Материальное и духовное наследие народов долины Нила - стр. 14

Этот поразительно медленный процесс формирования долины, конечно, происходил без участия человека. В лесах, покрывавших все плато, сформировался своеобразный растительный и животный мир. Но начался новый цикл, в котором сократилось количество осадков и уменьшился объем воды Нила. Длительный процесс высыхания, происходивший на огромной части земной поверхности, и уменьшение уровня воды в Ниле привели к появлению новых береговых линий, располагавшихся ниже и ближе друг к другу. Восемь из этих высыхавших берегов прорезали древние слои морских отложений, образовав ряд террас, спускавшихся от массива известняковых гор к современному руслу реки. Должно быть, эта сужающаяся полоса живительной воды становилась средоточием растительного и животного мира. Нам не найти следов человека у четырех верхних террас. Он мог останавливаться на берегах одного из огромных доисторических Нилов, отдыхая от беспрестанного собирательства в исчезавших лесах, но у него еще не было орудий труда, с помощью которых бы он мог оставить свой след в истории. Затем в геологическом массиве пятой сверху террасы появляются предметы, сделанные человеком, и с этого момента наша геология превращается в историю. Мы находим почти такие же кремневые топоры, как те, что встречаются в Европе и получили название абевильских. Преследуя дичь или охотясь в болотах, из леса вышло существо, достаточно развитое для того, чтобы производить эффективное оружие. Его костей не сохранилось, и мы можем только догадываться, как он сформировался из «человека каменного века» из других частей света. Вероятно, он не задерживался в диких зарослях, которые разделяли привычную возвышенность, где он охотился, от пугающего быстрого потока воды. Уступом ниже встречаются более поздние кремневые орудия, схожие с ашельскими в Европе; на двух последних уровнях они еще более совершенны, как в европейских культурах леваллуа и мустье. Это все, что мы находим, спускаясь на современную черную аллювиальную почву. Нескольких разрозненных каменных орудий труда крайне недостаточно, чтобы восстановить историю человека, но это все, чем мы располагаем; и они дают возможность предположить, что его жизнь в Северо-Западной Африке мало отличалась от той, которую люди вели в других частях света: он нерешительно или храбро охотился в бескрайних чащах леса, набивал рот дикими съедобными растениями или выкопанными из земли кореньями. Мысли о том, как первый охотник, подобно «мечтателю, глядящему на звезды и ожидающему появления новой планеты на небосклоне», смотрел на будущие дома своих далеких потомков «с инстинктивным прозрением», всего лишь романтический бред. Нет, это инстинктивное прозрение испытываем мы, когда пытаемся восполнить гигантский пробел между его скромным существованием и огромным тщеславием строителей пирамид. Этот человек не видел бескрайнего и великого будущего, которое ждало долину Нила. Он был безжалостно выброшен к его берегам самой природой.