Куликовская битва - стр. 38
– Здесь ходить будешь, рус, мою конь нюхать будешь!
Тогда из первого ряда лучников отделился тот самый, который вчера снял одного ордынца, подъехавшего слишком быстро. Он размерено шел к реке, держа лук в левой, а стрелу в правой руке.
Ордынец сначала продолжал выкрикивать и кривляться, а потом замер, глядя на лучника. Расстояние между ними заметно сократилось. Всадник засмотрелся, сделал неосторожное движение и уронил какую-то тряпицу. Он начал ее доставать, но с коня не получилось. Он нагнулся еще ниже, не спуская глаз с приближающегося стрелка.
Тогда лучник побежал к реке, на ходу вкладывая стрелу в лук.Ордынец замешкался от неожиданности и свалился с коня. Быстро вскочил, издав протяжный крик, которым испугал животное, рванувшее во весь опор. После чего ордынецпобежал за конем, оглядываясь на лучника, который остановился и поднял лук, целясь в его сторону.
Русское войско, наблюдая этот нелепый поединок, покатывалось со смеху. Ордынцы наоборот стали злиться. Но к реке никто не подъехал.
***
Ставка Великого князя. Солнце катиться к зениту. Войска продолжают стоять друг против друга в боевой готовности. На холм заезжает Даниил. Окольничий и еще несколько тысяцких от московских полков около Дмитрия. Данил спрыгивает с коня. Подходит ко всем. Дмитрий оборачивается к нему.
– Князь Даниил, скажи, что делать?Долго ли нам стоять? – обратился Великий князь.
– Что же, кроме меня здесь совет дать некому?
– Да всех уже послушали.
Даниил глянул в сторону брода, повернулся к стоявшим.
– Что, тут скажешь, – начал, – стоять срамно. На девок наших пленных смотреть, ждать, когда их поганить перед нами начнут. Предлагаю ночью небольшими силами перейти реку и вдарить им в тыл, а потом в лоб навалиться. А там, может, и Олег Иванович выйдет. Тогда не уйдут.
– Так-то так, – закрестился невзрачный, но богато одетый не то боярин, не то купец. – Войска ведь разделим, да и куда пешим на конных?
Даниил презрительно глянул на незнакомого человека. Дмитрий едва улыбнулся, обвел всех взглядом.
– Наконец-то все высказались. Скажу и я. На девок смотреть плохо, но и жен своих без защиты оставить не резон: реку переходить – смерть. Но и Бегича нам выпускать нельзя. Торговые люди!–он посмотрел на невзрачного человека, представляя его тем, кто не знал. Сделал акцент. – Верные люди! Говорят, что Мамай набирает уже не только кочевые племена, а ведет набор генуэзских наемников, деньги получает от Ганзы и других торговых союзов Европы, одобренияПапы, если у него и нет, то у генуэзских купцов есть. Люди к нему идут со всего света! На юге собирается железная колонна, и идти ей только к нам.На юг с такими войсками не ходят, на запад онипойти не могут. Остаемся мы. Если отпустим Бегича, то через год-другой он все равно к нам вернется. И будет у Мамая еще одно войско. Поэтому,други мои, все осложнилось. Скажи ты, Тимофей.