Куликовская битва - стр. 22
– Дорогой, следует позвать хотя бы аптекаря, пусть он посмотрит, – тихо говорила госпожа Нами. – Жар не спадает, мы очень рискуем.
– Папочка, – подала голос дочь, – у Дорина темные пятна по всему телу, никакие примочки не помогают…
Это они о сыне – шестилетнем мальчике, который так и не показался ни разу из своей спальни. С ним часто сидела сестра или мать, и, похоже, состояние только ухудшалось. Я никак не могла понять, почему они не зовут мага – неужели даже на этом экономят? На этот раз господин Нами нехотя согласился, что пора обсудить здоровье ребенка с кем-то из лекарей.
Причина их скрытности обозначилась вечером следующего дня. Я как раз заканчивала с огромной сковородой в судомойне, когда услышала шум и голоса. Пожилая служанка сделала страшные глаза и показала мне на другой выход – сама метнулась туда же. Я же замерла на месте, поскольку узнала голос.
– Господин Нами, отойдите в сторону, – айх Ринс говорил с расслабленным раздражением.
– Это простуда, уважаемый айх! – в голосе госпожи я слышала сдерживаемые слезы. – Простуда! Мы просто хотели удостовериться, потому и обратились к господину Ивонну. Сын всегда был слишком слаб, вот поэтому…
Айх перебил нетерпеливо:
– Простуда с черными пятнами? А если так уверены, тогда в чем проблема? Пусть помирает от простуды, но в столице только вспышки чумы не хватало.
Они стояли как раз рядом с кухней – в большой прихожей с диванчиками и зеркалами. После последнего заявления все притихли. Слова «чума» до сих пор из них никто не произносил. Но не потому ли так отчаянно боялись даже аптекарю сообщать о болезни ребенка? Я похолодела и теперь не смогла бы уйти, поскольку ноги перестали слушаться.
Первым взял себя в руки отец семейства, но голос его звучал непривычно сдавленно:
– Прошу сюда, айх Ринс… сын не встает с постели.
Мужчины ушли, а госпожа с дочкой ввалились в кухню – бледные, трясущиеся. На меня они не обратили внимания – просто взялись за руки, поддерживая тем самым друг друга и ожидая решения. Мне очень хотелось что-то им сказать, но нет таких слов, которые могли бы подбодрить в такой момент. Слово «чума» повисло в воздухе и давило черной густотой на голову.
Глава 5
Вердикт не заставил себя ждать. Айх Ринс появился на кухне через несколько минут. С той же самой повязкой на глазах. Я бездумно вжалась в стену, хотя знала – он видит все, если хочет видеть. Однако чернокнижник на меня не глянул, обращаясь сразу ко всем своим чистым и чрезвычайно равнодушным голосом:
– Это не чума.
Мать покачнулась, выдыхая, а ее дочь запричитала, прижимая ладони ко лбу: «Слава богине, слава богине».