Куколка - стр. 12
– Пожалуй. Может статься.
– И не лучше ль ему, буде он любого сорта христианин, оставить при себе свои тайны, пусть даже его оракульская наука предсказала, что в один прекрасный день сей жестокий растленный мир обретет изобилье и нерушимый покой? Ибо кто станет утруждаться добродетелью и благочестьем, ежели всем без разбору уготован рай?
– Я уловил вашу мысль, сэр. Только не разумею, почему об том вы заговорили именно сейчас.
– Вот почему: предположим, ты, Лейси, тот самый пророк, кому открылись предписанные нам беды. Не лучше ль стать единственной жертвой сего знанья? Может быть, ценой молчанья – нет, собственной жизни! – удастся смягчить праведный гнев Небес на богохульника, взломавшего печати времени?
– Ответить затруднительно… Вы касаетесь предметов… Негоже посягать на то, что подвластно одному Создателю нашему.
Глядя в огонь, молодой джентльмен согласно кивает:
– Я лишь фантазирую. Никакого богохульства.
Он умолкает, будто жалея, что затронул сию тему вообще. Но актер не удовлетворен исходом беседы: уложив руки за спину, он медленно вышагивает к заставленному окну. Потом крепче стискивает пальцы и адресуется к лысому силуэту, маячащему на фоне камина:
– Коль завтра мы расстаемся, буду откровенен, мистер Бартоломью. В моем занятье обретаешь навык по наружности распознавать человека. Лицо, походка, манеры все об нем скажут. Сложилось мненье и об вас, сэр. Крайне благоприятное. Вопреки давешним недомолвкам я считаю вас джентльменом честным и благородным. Надеюсь, вы достаточно хорошо меня знаете, чтоб поверить моим словам: я б в жизнь не примкнул к вашей затее, ежели б сомневался, что за вами правда.
Мистер Бартоломью не оборачивается.
– И что? – сухо спрашивает он.
– Я могу простить, сэр, что вы умолчали об кое-каких деталях нашего предприятия. Допускаю, необходимость сия продиктована здравым смыслом. Однако под маской здравого смысла вы утаили саму суть нашей затеи. Не скрою, сэр, сие непростительно. Вольно вам фантазировать, но что прикажете мне…
Мистер Бартоломью вскакивает; похоже, он взбешен, но лишь в упор смотрит на спутника.
– Поверь мне на слово, Лейси. Да, я непокорный сын, да, я не все тебе поведал. Ежели в том грешен, каюсь. Но даю слово, законов я не нарушал. – Он подходит к актеру и протягивает ему руку. – Прошу мне верить.
Помешкав, Лейси отвечает рукопожатием.
– Честью клянусь, ты во мне не ошибся. – Молодой джентльмен сверлит актера взглядом. – Заклинаю помнить об том, что бы ни случилось. – Убрав руку, он отворачивается к камину, но тотчас вновь взглядывает на Лейси. – Во многом я тебя обманул, но, поверь, ради твоего же блага. Коль что неладно, ты – всего лишь слепое орудье.