Кукла - стр. 2
– Суд принял решение! – снова проорал пристав, увидев, что главный судья возвращается на место.
В зале мгновенно восстановилась тягучая тишина.
– В связи с совокупным списком преступлений обвиняемого суд вынес решение, – монотонно пробормотал судья, равнодушно глядя на моего брата. Секундная задержка перед приговором, когда сердце в волнении словно замирает на месте. Мать приподняла заплаканные глаза на брата. – Рони Митчелл подлежит окукливанию. Дело закрыто!
Зал взорвался гулом возбужденных голосов. А я и притихшая мать до сих пор шокировано смотрели на Рони, пытаясь осмыслить происходящее. А тот смотрел на нас в ответ, в ужасе распахнув свои и без того огромные глазищи.
Окукливание… Самое страшное, тяжелое и унизительное наказание, какое только можно себе представить. Человеческое тело магически изменяют, превращая его в совершенный идеал красоты, душу вынимают, а сознание почти полностью оставляют, чтобы человек дольше помучился – создают из человека живую куклу.
Кукол не жалеют и не балуют. Их продают на специальных рынках, как какой-то скот, да и обращаются соответственно. Сотни обязанностей и никаких прав… Повезет, если попадешь к какому-нибудь зажиточному купцу, он просто будет пользоваться тобой в своих целях, особо не мудрствуя, а вот если к аристократии…
Каждую неделю на городских площадях людям специально показывают наказания таких преступников-кукол. И самое ужасное в них то, что их тела настолько сильно напитаны магией, что самовосстанавливаются за какие-то считанные минуты, а значит, агония боли может быть практически вечной.
Мать отчаянно разрыдалась, срываясь с места и пытаясь добраться до брата. Рони в ответ попытался шагнуть ей навстречу, но ему не дали этого сделать, вцепившись в плечи. На его руках ярко засверкали магические браслеты-ограничители, причиняя явную боль. Даже отец шокированно выдохнул.
– Нет! Нет! Нет! Мой сынок! – закричала мама, прорываясь сквозь плотные ряды магической стражи.
– Прости… – жалко пролепетал брат, опуская голову к полу, как ему велели сделать стражники. Его последний взгляд, направленный на меня, просто разорвал мне душу, выворачивая словно наизнанку.
– Стойте! – крикнул я, останавливая уже было уходящего судью в дверях зала, – Я доброволец! – встал со своего места, останавливая этот жуткий кошмар происходящего. – Я совершеннолетний и добровольно беру на себя вину моего брата Рони Митчелла! – проговорил полагающуюся в таких случаях формальную фразу.
Судья быстро вернулся на место.
– Вы уверены, молодой человек? – спросил он уже меня, желая подтверждения. Еще бы! Таких случаев происходило лишь один на тысячу, ведь окукливание… это совсем не то, что хотелось бы испытать на собственной шкуре.