Кукла Коломбины - стр. 17
Афанасий Силыч кашлянул и изо всех сил сдвинул брови, чтобы вид иметь грозный и пугающий.
– Нюрка! Кончай мне зубы заговаривать! Тебе что было сказано? Переписывай, и кончено дело!
Нюрка снова склонилась над бумагой, но через минуту не утерпела:
– Тут у вас бумаг много, а людей не хватает.
– На фронт позабирали, – откликнулся Афанасий, не отрываясь от работы.
– Слыхала я, что теперь в некоторых отделениях письмоводителями женщин берут! Помните, вы говорили, что на наем писцов и канцелярские издержки сыскной двадцать тысяч рублей в год дают.
– Так то на все части! На все! Самому письмоводителю от тех тысяч шиш да маленько достается!
– А все ж таки семье поддержка, – потупила глазки Нюрка.
– Это ты к чему клонишь? – наморщил лоб Афанасий Силыч. – Что за глупости?
– Да ничего не глупости! Не слыхали разве? Или паспортисткой…
И взглянула хитро.
– Ишь чего решила! – догадался наконец Чебнев. – И думать не смей! Тебе учиться надо!
– Людей в полиции не хватает! Курляндцев берут и поляков!
– Их только в пешие городовые берут, да и то тех, кто по-русски говорит сносно! И перестань наконец ко мне со всякой небывальщиной липнуть! Иначе велю больше в отделение не пускать! – крикнул Афанасий Силыч и с удовлетворением заметил, что в ее глазах мелькнул испуг.
В кабинете повисла тишина. Чебнев углубился в составление рапорта и на дочь не смотрел. А то снова прилипнет, не отвяжешься.
Нюрка, однако, больше разговоров не заводила, быстренько закончила переписывать, поцеловала тятеньку в щеку и, выскочив из кабинета, поскакала к выходу.
И тут, как нарочно, из кабинета начальника сыскного отделения вышла пышнотелая дама в сопровождении его самого, он поддерживал ее под локоток.
Дама куталась в песцовое манто и все прикладывала к глазам платочек. Глаза, впрочем, были сухие, да и манто смотрелось не к месту. День выдался на удивление теплым. Нюрке было жарковато даже в тощеньком пальтеце. Зачем же меха? Показать, что ее знобит от горя?
Они прошли мимо нее, вжавшуюся в стену. Дама говорила громко, повелевающе так, словно это она, а не Василий Саввич, была тут хозяйкой.
Это ей, что ли, убитый куколку нес? Нюрка прищурилась. Как-то не вязалась изящная поделка с толстой громогласной дамой.
Может, все же не ей, а кому другому? Полюбовнице, например.
Нюрка усмехнулась. Несмотря на юный возраст, она умела наблюдать и делать выводы, а посему знала, какие нравы нынче в том обществе, к которому принадлежал убитый Лохвицкий.
А что, если та любовница и есть причина смерти? Наверняка у красотки имеется муж. Узнал про адюльтер, разгневался, подкараулил совратителя и пырнул ножом.