Кукла - стр. 11
Блинов с сожалением вспомнил об убитом сегодня экземпляре. С сожалением не потому, что загубил человека, он даже не знал его имени, а потому, что дефицит, как почти все в нынешние времена! Конечно, экземпляр был далеко не свежий, подпорченный изрядно, но еще недельку мог протянуть. Однако пришлось ликвидировать, ради курсанта Ларина. Из него получится прекрасный диверсант, только нужно вышибить интеллигентский душок. Сергеич ненавидел чистоплюев. Рассуждают там о высоких материях, а такие, как он, вынуждены за них в дерьме возиться. Нет уж, голубчик Андрюша (обладая великолепной памятью, полковник помнил всех своих подопечных по именам), нет, милый мой, ручки ты уже испачкал! Испачкаешь еще – совсем нашим станешь!
Удовлетворенно улыбнувшись собственным мыслям, Блинов сладко потянулся и включил телевизор. Экран заполнило бровастое лицо вождя. Тот что-то глухо картавил, не отрываясь от шпаргалки. Вставать снова, чтобы переключить программу, полковнику было лень. Поэтому он принялся терпеливо ждать, когда Леонид Ильич выскажется, авось потом покажут что-нибудь занятное, музыкальную программу, допустим. Вождь, однако, закругляться не спешил, продолжая с завидным упорством бубнить о достижениях социалистической экономики и гнусных происках империалистов.
Убаюканный монотонным бормотанием, Блинов задремал, сказалась накопленная за день усталость. Неожиданно, впервые за много лет, ему приснился сон. Обычно Сергеич снов не видел: укладываясь спать, проваливался в темноту, откуда выныривал утром под надрывный визг будильника.
Сейчас же он оказался в просторной, грязной комнате, точнее, в клетке. Рядом находились какие-то немытые личности, в лохмотьях которых смутно угадывались одежды и мундиры различных эпох. С озверелым видом личности дрались вокруг миски с объедками. Рядом сновали здоровенные черные крысы, норовя выхватить кусочек. С ними оборванцы дрались тоже. Опустив глаза, Блинов понял, что и сам выглядит не лучшим образом: полковничий мундир превратился в отвратительную рвань. Боевые награды крепились почему-то на заднице, руки покрывали бурые пятна засохшей крови. Возмущенный столь дерзким, кощунственным нарушением устава, полковник попытался перевесить ордена туда, где им полагалось находиться, но не тут-то было. Они намертво приросли к штанам. Послышался издевательский хохот. Перед Сергеичем, прямо из пустоты, материализовался некий подозрительный тип в черной одежде и с серым лицом. Под густой шевелюрой угадывались маленькие рожки.
– Что же ты стоишь, Толик, – ухмыльнулся тип, тряся козлиной бородкой. – Ведь ты тоже хочешь кушать!