Кухня первобытного человека. Как еда сделала человека разумным - стр. 35
Но Баба-яга не только и не столько ест, сколько кормит сама. Еда в системе единства жизни всего сущего играла важнейшую роль. Чтобы существовать, все должно питаться, как уже отмечалось, в древности это относилось ко всему, что есть на земле, включая огонь, ветер, кукол-болванчиков и прочего. Поэтому кормление является важнейшей функцией Бабы-яги. Она, прежде всего, – Хозяйка, и это главная ее суть и ипостась. Поначалу старуха в сказках, как правило, настроена по отношению к герою подозрительно или даже враждебно. Но он знает магическую фразу и напоминает ей о ее обязанностях хозяйки. И тут происходит преображение: Баба-яга просто не может отказать герою в кормлении, а разделив пищу, не может отказать и в помощи. Совместный прием пищи – нерушимый закон гостеприимства, он же создает дружескую связь между сотрапезниками.
Важно и то, что совместный прием еды как бы создает некую степень родства – явление, вероятно, древнейшего порядка. Свидетельством этому являются традиции, сохранявшиеся в XIX веке так называемыми примитивными народами: «Только члены семьи или рода могут участвовать (в трапезе). Если чужеземцу разрешается принимать участие, то этим он принимается в род или становится под его защиту»[46].
Вот несколько сказочных эпизодов, иллюстрирующих гостеприимство Бабы-яги.
«Входит в нее царевич; там сидит Баба-яга. „Фу-фу! – говорит. – Доселева русского духа видом не видано, слыхом не слыхано, а нониче русский дух в виду является, в уста мечется! Что, добрый мо́лодец, от дела лытаешь али дела пытаешь?“ – „Ах ты, старая хрычовка! Не ты бы говорила, не я бы слушал. Ты прежде меня напой-накорми, да тогда и спрашивай“. Она его напоила-накормила, вести выспросила и дала ему своего крылатого коня: „Поезжай, мой батюшка, к моей середней сестре“» (172).
«Увидала его Баба-яга и говорит: „Доселева русского духа слыхом было не слыхать, видом не видать, а ныне русский дух воочью проявляется! Отколь идешь, добрый мо́лодец, и куда путь держишь?“ – „Эх ты, старая ведьма! Не накормила, не напоила прохожего человека, да уж вестей спрашиваешь“. Баба-яга поставила на стол напитки и наедки разные, накормила его, попоила и спать уложила, а поутру ранехонько будит и давай расспрашивать» (224).
«Увидя Ивана-царевича, Баба-яга сказала: „Фу-фу-фу! Как доселева русского духу слыхом не слыхано, а нынче русский дух воочью совершается. Зачем ты, добрый мо́лодец Иван-царевич, сюда зашел, волею или неволею? Я здесь живу уже сорок лет, а никакой человек мимо меня не прохаживал, не проезживал, ни зверь не прорыскивал, ни птица не пролетывала; а ты как сюда забрел?“ – „Ох ты, глупая старая баба! – в ответ сказал Иван-царевич. – Ты прежде меня, доброго мо́лодца, напой-накорми, да тогда и спрашивай“. Яга-баба тотчас вскочила, собрала на стол, напоила, накормила царевича и в бане выпарила и стала опять спрашивать: „Как ты сюда зашел, добрый молодец, волею или неволею?“» (562).