Куджо. Цикл оборотня (сборник) - стр. 43
Теперь он сидел в парке.
Слезы изгнали из его души страх. Осталась злость. Это был следующий пласт знания о случившемся. Но «злость» – не вполне верное слово. Он был разгневан. Он был вне себя от ярости. Какая-то часть его говорила, что в таком состоянии ему опасно идти домой… опасно для них троих.
Было бы хорошо отомстить за эту боль и за слезы, было бы хорошо (признаемся себе в этом) разбить ее лгущее лицо, превратить ее в кровавую маску.
Он сидел возле утиного прудика. На другой стороне шла хитроумная игра «фрисби». Он замечал, что все четверо играющих девочек – и двое из парней – были на скейтах. Скейты этим летом вошли в моду. Рядом молодая девушка толкала тележку с мороженым, орехами и напитками. Лицо ее было необычайно чистым и задумчивым, но когда один из игроков метнул ей диск, она быстро поймала его и пустила обратно. Вик подумал, что в шестидесятые она, наверное, жила бы в какой-нибудь коммуне и прилежно обирала жуков с огорода. Теперь вот подрабатывает в парке. Новые времена.
Иногда они с Роджером уходили сюда перекусить. Особенно первый год. Потом Роджер обратил внимание на неприятный запах и на то, что маленький домик посреди пруда выкрашен в белый цвет не краской, а птичьим пометом. Чуть позже Вик разглядел у берега, среди презервативов и фантиков от жвачки, мирно плавающую дохлую крысу. После этого их прогулки сошли на нет.
В небе над парком парил ярко-красный диск. Образ, вдохновляющий его гнев, никак не хотел исчезать. Это было так же грубо, как слова в мерзкой записке, но он не мог от этого избавиться. Он представлял, как они трахаются в их спальне, на их кровати. Он видел это четко, как в рентгеновских лучах. Она стонала и извивалась от наслаждения, прекрасная, как никогда. Каждый ее мускул был напряжен. Глаза ее потемнели и приобрели то голодное выражение, какое всегда появлялось в них во время хорошего секса. Он знал все ее звуки, все жесты, все изгибы тела. Он думал – думал раньше, – что их знает только он. Этого не знали даже ее отец с матерью.
Потом он представил, как этот мужчина входит в нее. Он вздрогнул, это еще более усилило его ярость.
Диск опять взлетел и опустился. Вик глазами проследил его полет.
Конечно, он подозревал. Но подозрение – не знание. Он мог написать исследование о различии между этими понятиями. Это случилось в момент, когда он уже начал думать, что его подозрения беспочвенны. А если и нет, то лучше ничего не знать. Не так ли? Если человек проходит через темную комнату с открытым люком посередине, он даже не знает, как близко к опасности он находится. И не боится. Даже в темноте.