Кудесник в городе богов - стр. 9
Как бы не так! Вместо того, чтобы выбраться, грамотей соскользнул обратно и едва не сшиб Абаша, который и не думал отступать. Верный слуга вовсю размахивал палицей, крича:
– Нам без разницы, кто ты – упырь, вурдалак, или хазарский каган. Мы тебе косточки живо пересчитаем!
Железный шип заехал по ребру скелета, отчего голые кости задребезжали. Скелет хищно щелкнул отвисшей челюстью и начал наползать на Абаша.
– Пошел вон! – завопил Твердислав и выхватил меч.
Упырь опрокинул Абаша в снег и впился в его горло.
– Спасите! – вскрикнул стражник. – Он меня…
Договорить у него не получилось. Его крик перешел в отчаянный хрип. Из прокушенного горла вырвалась струя темной крови и брызнула Немилу под ноги. Твердислав подскочил к демону сзади и рубанул его клинком. Острие оставило на позвоночнике еще одну зарубку, но мертвец даже не повернул головы, скрытой под ветхой тряпкой. Вместо этого он с еще большей жадностью принялся высасывать из стражника соки, жутко булькая и рыгая.
Порванная кольчуга Абаша жалобно звякала, шлем свалился с его головы и повис на ремешке, темный от крови снег набился между подшлемником и железным днищем. Еще несколько мгновений стражник судорожно бил кулаками упыря, но вскоре ноги его перестали дрыгаться, и он застыл без движения.
– На помощь! Сюда! Сторожа! – голосил Любомысл, карабкаясь по склону оврага и скатываясь обратно.
Демон оторвался от жертвы и медленно обернулся. Под рваным капюшоном, накинутым на его голову, виднелся уже не череп. Оттуда выглядывало бледное, словно восковое, лицо, обтянутое морщинистой кожей. Пламя брошенного факела сверкнуло в паре безжизненных глаз, выискивающих новую добычу.
– Сгинь, поганая нечисть! – прошептал Немил, отступая назад.
Его прошиб пот, кровь ударила в голову, сердце бешено застучало. Он ткнул в упыря концом посоха, но тычок не мог остановить надвигающуюся тварь.
– Вот тебе! Получи! – сипло выкрикнул Твердислав и сделал выпад.
Острый конец его меча пронзил брюхо нежити. Сморщенная кожа, успевшая покрыть кости, разъехалась, и из раны хлынула только что выпитая кровь, как вино из порванного бурдюка. Демон зажал рану ладонью, как будто не желая упускать драгоценную влагу, и обернулся к боярину.
– Что, еще захотел? – яростно выкрикнул тысяцкий, и нанес рассекающий удар сверху вниз.
Однако упырь подставил костлявую ладонь и поймал лезвие меча. Раздался глухой стук и скрежет, костяшка большого пальца отлетела и пропала во тьме, но оставшимися четырьмя пальцами упырь сжал меч и вырвал его из руки Твердислава.
Перед Немилом мелькнула боярская шуба и соболиный хвост, свисающий с меховой шапки. Демон швырнул меч в сугроб и потянулся к воеводе, пытаясь схватить его за шею. Твердислав бросился прочь, но наступил на полу собственной шубы и грохнулся в снег. Шапка свалилась и покатилась по дну оврага, как оживший зверек, вертящий пушистым хвостом.