Кудесник в городе богов - стр. 1

Лето 6252 от сотворения мира, ночь перед последним днем месяца лютого

– Нюхом чую: упырь где-то рядом! Берегитесь! – тревожно воскликнул кудесник Немил.

– Упырей не бывает. Науке о них не известно, – дрожа от страха, возразил книжник Любомысл.

– Что она понимает, твоя наука? Упыри – это жуткие мертвецы, которых в глубинах ада пытали так долго, что даже память о человеческих чувствах вытравилась из их душ. Они думают только о том, чтобы напасть на живых и высосать у них кровь. Это позволит им вернуть вкус жизни, вновь ощутить все краски и звуки этого мира. Но живым придется заплатить за прекращение их мук своей кровью!

Так пожилой волхв Немил Милорадович стращал своих спутников, поздней февральской ночью выбравшихся из кремля в темноту, сгустившуюся над Великим Миром-городом.

– Вот сейчас ты нам их и покажешь! – без тени смущения велел столичный градоначальник Твердислав Милонежич, прозванный Золотогривом.

Его подчиненный, стражник Абаш, зябко поежился и разжег факел – будто бы для того, чтобы услужливо осветить путь важному боярину, а на деле – чтобы разглядеть, не прячется ли в темноте алчный кровосос.

И только библиотекарь Любомысл, этот противный червь, почерпнувший все знания на книжной полке, затянул свою обычную песенку: мол, никаких упырей в природе не существует, и доказательств их жизнедеятельности до сих пор не получено.

Немилу так и захотелось въехать своим толстым кулачищем в его бледную рожу, но пришлось удержаться: княжеских слуг просто так бить нельзя, после не оправдаешься. Да и сухая шуйца, болтающаяся на перевязи, боевого духу не добавляла – в драке на нее рассчитывать не приходилось. Нытье книжника не прекращалось всю дорогу, пока четверо путников тащились сквозь снег и сугробы, заполонившие высокий берег Клязьмы.

– По городу ползут зловещие слухи, – хмуро сказал боярин, выискивая, куда бы поставить ногу так, чтоб не скатиться в овраг. – Люди пропадают один за другим. Народец вот-вот взбунтуется. Князь велел слухи пресечь, а народ – успокоить. Если в городе завелся упырь, мы должны его отыскать и прикончить.

– Упыря просто так не прикончишь, – с видом знатока возразил кудесник. – Он же покойник. Его можно только прогнать назад в пекло.

– Вот ты это и сделаешь. За этим тебя и позвали, – распорядился градоначальник.

Немил Милорадович приосанился, давая понять, насколько важная он особа. Здоровой рукой поправил на голове клобук, делающий его похожим на монаха, любовно погладил перекинутую через плечо суму с колдовской книгой, выставил вперед внушительное брюшко, выпирающее из-под рясы. Старость уже подступала к нему, заставляя опираться на кривулю – посох с верхушкой, загнутой в форме клюки. В окладистой рыжей бороде мелькали седые волоски, но в глубоких синих глазах под кустистыми бровями играли задорные искорки, делавшие его взгляд молодым.

– Дело нужно уладить сегодня же, – тоном, не терпящим возражений, распорядился Твердислав. – Еще день-другой, и наступит чернец. А народ говорит: «придет месяц чернец – белу свету конец». Люди и без того взволновались, нельзя доводить их до греха.

– Так говорит только безграмотное простонародье, – возразил Любомысл. – Чернец – всего лишь тринадцатый месяц, который вставляют в календарь от случая к случаю, чтобы сравнять счет дней в году. Накопится разница – вставят месяц для верности счета.

– Чего же дни сразу не посчитали, как надо? – буркнул Немил. – Что, наука считать не умеет?

– Наука все умеет, – обиделся грамотей. – А счет месяцев с годом не совпадает, потому что луна и солнце бегут по небу с разной скоростью.

– Что? Луна с солнцем бегут? – Кудесник изобразил гомерический хохот. – Дорогой мой ученый собрат! Да будет тебе известно, что луна – это светлый лик божества, Хорса Ясного Месяца. Он пасет в ночи звезды, в которых обратились души праведников и мудрецов. А солнце – его старший брат, Дажбог Сварожич. Но и он никуда не бежит. Дети знают, что Дажбог едет по небу в золотой колеснице, а венец на его голове полыхает так ослепительно, что и взглянуть больно.