Куда он денется с подводной лодки - стр. 19
…В юности все заживает быстрее. И душевные раны тоже. Рубцы, конечно, остаются и боли фантомные – болеть нечему, а болит же, как болела раненная в войну нога у поселкового ветеринара дяди Саши, которую ему полевой хирург в сорок втором оттяпал по самое «не грусти». Стоило дождю начать собираться, как он уже знал про грядущую непогоду, потому что у него дико ныло колено на несуществующей ноге.
Так и у Инги после четырех месяцев после разрыва с мальчиком сердечко ныло нестерпимо. Она уничтожила все письма – его и свои, те, которые он вернул ей. Сожгла в печке черно-белые фотографии, на которых была зафиксирована вся их история: Инга с мальчиком в песочнице, которую построил во дворе ее отец, Инга с мальчиком идут на рыбалку с удочками и стеклянной баночкой на веревочной ручке, Инга с мальчиком у костра, едят печенную в углях картошку. Инга с рыжим мальчиком… Жаль, но на черно-белых фотографиях совсем было не видно, что он огненно-рыжий.
Она аккуратно отделила на всех фотографиях себя от мальчика, свои половинки спрятала в ящик старого письменного стола, его половинки отправила следом за письмами в пламя печи.
Но легче от этого не стало. «Доктор – время…» – мудро сказал тогда папа, ласково погладив Ингу по голове. И она стала пить ежедневно, как лекарство, это время без милого мальчика и его ласковых писем. И к лету на душе, там, где весной он оставил длинную, с зазубринами и рваными краями, похожими на его угловатый почерк, рану, образовалась новая кожица.
А потом Инга познакомилась со Стасом. Она сидела на стрелке Васильевского острова, на зеленой пыльной скамейке, грызла зеленое кислое яблоко и читала учебник. Он плюхнулся рядом, внимательно посмотрел на нее и простецки сказал:
– Девушка, а вы мне нравитесь! Давайте знакомиться?
Он учился в медицинском, ночами работал в больнице санитаром, жил в общежитии. Инга женским чутьем поняла: от любви есть только одно лекарство – другая любовь. Ее закружило в водовороте этих отношений, и она поняла, что начинает по-настоящему выздоравливать.
Стас оказался не только хорошим и умным собеседником, но и галантным кавалером. Он влюбился в Ингу и делал все для того, чтобы она ответила ему тем же.
Инге было не так просто откликнуться на его чувства. Нет, внутри она чувствовала едва уловимый трепет, но строгий взгляд отца, которым он смерил Стаса в самый первый миг их знакомства, заставил ее притормозить с чувствами. Эдвард Валевский после истории с рыжим мальчиком не хотел рядом с дочкой видеть никого. В душе, конечно, понимал, что так нельзя, что все равно кто-то будет, но страх того, что Ингу снова кто-то обидит, превратил его в сторожевого пса, который рычит на всех проходящих мимо.